Небеса на земле. Научный взгляд на загробную жизнь, бессмертие и утопии - [26]

Это основа для более проработанного представления о загробной жизни, обычно свойственного детям старшего возраста и взрослым. Когда дети узнают, что мозг занят мышлением, то не считают это доказательством того, что мозг — источник психической жизни; они не становятся материалистами. Скорее, они трактуют «мышление» в узком смысле и заключают, что мозг есть когнитивный протез, приложение к душе, повышающее ее вычислительные способности[132].

Одна из причин интуитивности дуализма и парадоксальности монизма заключается в том, что мозг не ощущает работу своей нейронной сети и умственная деятельность часто приписывается иному источнику — «разуму», «душе» или «сознанию», — который словно бы существует независимо от мозга. Напротив, большинство ученых западной традиции, включая меня, являются монистами, что означает, что мы не доверяем дуалистическим ощущениям, как не доверяем и интуитивному представлению о Земле как неподвижной тверди, вокруг которой вращается Солнце, хотя именно так это воспринимается и выглядит.

Некоторые спиритуалисты не придерживаются строго дуалистического подхода: многие верят, что сознание, или разум, первично, а все остальное является производным от сознания или разума. Назовем это умственным монизмом, в отличие от материального монизма большинства ученых. Дипак Чопра — один из таких умственных монистов. Напротив, я материальный монист. (Существуют также западные философы-«идеалисты», исповедующие вариант умственного монизма, которые верят в первичность идей[133].) В разговорах со мной Чопра признал, что материальные монисты уходят далеко вперед в принятии науки, однако заметил: «Всякий раз, когда нейромедиаторы проходят через синапс или гормоны вырабатываются в ответ на внешнее воздействие, мы наблюдаем материализацию сознания. Человек с фобией видит паука и выдает бешеную реакцию на уровне гормонов стресса, повышающих частоту сердцебиения, давление и т. д. Это физическое состояние всецело вызвано умственной интерпретацией, делающей безобидное насекомое причиной паники». Дипаку также нравится подкреплять свой умственный монизм словами знаменитых физиков, например Роджера Пенроуза: «Сознание — это феномен, посредством которого мы знаем о самом существовании Вселенной». И Вернера Гейзенберга: «Атомы или элементарные частицы сами по себе не реальны; они образуют мир потенций или возможностей, а не мир вещей или фактов»[134]. В книге 2017 г. «Ты есть Вселенная» (You Are the Universe) Чопра размышляет:

Сознание фундаментально и беспричинно. Это базовое состояние сущего. Будучи сознательными существами, люди не могут ощутить, измерить или постичь реальность, лишенную сознания[135].

Что ж, это по определению верно. Нужно обладать сознанием, чтобы испытывать что бы то ни было, и, когда Дипак предполагает, что сознание и Вселенная — одно и то же («бесспорно, что любая вселенная познаваема только посредством способности человеческого ума к постижению реальности»), он утверждает очевидное. Назовем это слабым принципом осознанности: нужно быть в сознании, чтобы осознавать. Однако Дипак идет дальше, утверждая, что «все человеческое знание коренится в сознании; возможно, мы рассматриваем не реальную Вселенную в силу ограничения возможностей мозга» и что «наблюдаемая эволюция космоса с Большого взрыва полностью зависела от человеческого сознания». Это изменяет направленность причинно-следственной связи от восприятия к детерминированию, от осознания существования Вселенной и попыток ее понять — к обусловливанию Вселенной нашим собственным сознанием. Назовем это сильным принципом осознанности. По этой логике в отсутствие в лесу наблюдателя, видевшего, как падает дерево, удар ствола о землю не должен произвести никакого звука, если мы определяем «звук» как колебание воздуха, стимулирующее слуховой аппарат наделенного органами чувств существа. Но деревья, атомы и Вселенная не перестанут существовать, если убрать из схемы сознающие существа. Имеется другое определение звука, дерева, атома и Вселенной. Точно так же одно дело — определять существование атомов или пауков как объекты восприятия, образующие концепции в сознающем мозге, и сосем другое — утверждать, будто атомы и пауки не существуют в отсутствие сознающего мозга. В данном случае мы работаем на двух уровня анализа, в равной мере валидных, но ни один не превосходит другой. Они являются взаимодополняющими, а не взаимоисключающими.

Пытаясь объединить западную научную и восточную духовную традиции, Чопра с коллегами, по собственному убеждению, открывают путь к умственному монизму через квантовую физику и изучение сознания средствами нейронауки, о чем он часто говорит на конференциях. Например, на симпозиуме 2012 г. «Подвижники и ученые» Дипак заставил меня рассмотреть вопрос о существовании сознания независимо от мозга. Я ответил вопросом: «Где находится разум тетушки Милли, когда ее мозг гибнет от болезни Альцгеймера?» Мы знаем, что происходит, когда бляшки и волокнистые сплетения окружают и поражают нейроны мозга по мере развития болезни Альцгеймера, уничтожающей нервные клетки. Мозг исчезает, а вместе с ним — мысли и воспоминания больного. Это разрушительное заболевание, свидетельствующее о важности нейронов для мышления и памяти. «Тетушка Милли являлась непостоянным паттерном поведения Вселенной и вернулась к потенциалу, из которого возникла, — ответил на мой вызов Чопра. — В философской схеме восточной традиции идентичность эго — это иллюзия, а цель просветления — перейти к более универсальной, нелокальной, нематериальной идентичности». Несколько квантовых физиков, присутствовавших на конференции, высказали предположение, что сознание может существовать вне мозга в нелокальных квантовых полях, где субатомные частицы оказываются связанными нефизическим образом посредством того, что Эйнштейн назвал «жутким дальнодействием». Однако, возвысил я голос, жуткость квантовой нелокальности и жуткость сознания не означают причинно-следственной связи между ними. Жуткость не есть связующая субстанция концепций.