Не зови меня дурой - [2]

Прошлый Новый год был необычным. Не хочу рассказывать вам секреты потусторонней жизни, но я заслужил исполнение одного желания. Я мечтал прочитать ее последнюю надпись на стекле. И когда она заснула, долго сидел у ее кровати, гладил ее волосы, целовал ее руки… А потом подошел к окну. Я знал, что у меня получится, я знал, что смогу увидеть ее послание, – и я увидел. Она оставила для меня одно слово: «ОТПУСТИ».

Этот Новый год будет последний, который она проведет в одиночестве. Я получил разрешение на свое последнее желание в обмен на то, что я больше никогда не смогу к ней прийти и больше никогда ее не увижу. В этот новогодний вечер, когда часы пробьют полночь, когда вокруг все будут веселиться и поздравлять друг друга, когда вся вселенная замрет в ожидании первого дыхания, первой секунды нового года, она нальет себе в бокал шампанского, подойдет к окну и увидит надпись: «ОТПУСКАЮ».

Глава 2 Приезд в Москву

Москва нас с Василием встретила дождем.

Первым делом я купила новую SIM-карту и позвонила своей знакомой из живого журнала – Алене, с которой была знакома только виртуально, но общалась каждый божий день и знала о ней все, впрочем, как и она обо мне.

Алене тридцать. Она работает финансовым директором в какой-то швейцарской компании. Когда я попросила ее описать себя, она написала следующее: «Имею два глаза в очках, один нос (без характерной горбинки), один рот, которым говорю много лишнего, и две груди, но они так похудели, что не заслуживают отдельного упоминания». Я тогда написала ей, что абсолютно все, что перечислила она, имею и я, и предположила, что мы с ней близняшки. С того дня она в каждом письме обращается ко мне не иначе как «сестра». За последние три года она стала для меня самой близкой подругой. Настолько близкой, что я рассказывала ей о своей жизни все, что надо и о чем следовало бы умолчать…

– Слушаю, – отозвалась подруга.

– Ален, привет, это я.

– Кто я?

– Машка из Воронежа!

– Машка? Какой у тебя голос детский! Как дела?

– Да вот, стою на Павелецком вокзале… Мне надо снять квартиру. Или комнату. Поможешь?

– Ты правда в Москве?

– Да…

– Стой у главного входа и никуда не уходи. Я сейчас приеду.

Мы ждали Алену около часа. Василий за это время съел «cникерс», «марс» и выпил две банки кока-колы. Он сидел на чемодане довольный, играл с машинкой и выпрашивал у меня «баунти».

Алена меня не узнала. Конечно, я ведь не сказала, что буду с сыном. Да и не была я похожа на ту гламурную даму на фотографиях, которые присылала ей. На мне был Василий, которому надоело играть c машинкой, и он по праву требовал маминого внимания.

Я подняла руку вверх и окликнула ее.

А вот я Алену представляла именно такой, какой она и оказалась: невысокая, худенькая, милое, почти кукольное личико, зеленые глаза, темные, по плечи волосы.

– Какое чудо! – воскликнула она и потянулась к Ваське. – Я видела тебя на фотографиях. Пойдешь ко мне?

– А ты мне купись «баунти»? – спросил мой сынок.

– Конечно! Давай руку, пойдем.

Алена посмотрела на меня, улыбнулась:

– Привет, сестра.

– Привет! – Я немного смутилась.

Одно дело, когда каждый день общаешься через Интернет, когда не видишь глаз собеседника, задаешь ему кучу вопросов и сама отвечаешь не стеснясь. И совсем другое в реальной жизни – все становится намного сложней.

Алена кивнула в сторону метро:

– Поехали!

По дороге она купила Ваське «баунти» и сразу стала для него лучшим другом. Всю дорогу он сидел у нее на коленках, рассказывал, в каком красивом поезде он ехал, и хвастался машинками, которые остались у него дома.

Когда мы, наконец, доехали, а потом дошли до Алениного дома, а вернее, квартиры, я решила успокоить подругу:

– Мы буквально на пару часов. Ты поможешь мне найти жилье?

– Уже помогла, – засмеялась Алена, – проходи! Не знаю, сколько ты собираешься пробыть в Москве, но вторая комната твоя.

Я вошла в квартиру. Пахло сдобой.

– Неужели ты испекла пирог по моему рецепту? – поинтересовалась я.

– Да. И он получился изумительный! Сейчас оценишь.

Алена сразу направилась в кухню, включила электрочайник, принесла из комнаты большую красную неваляшку, протянула игрушку Василию и отправила его играть в комнату. Сама налила чаю, отрезала мне кусок пирога с яблоками и приказала:

– Рассказывай!

– Ушла от мужа, – честно призналась я.

– Зная его тягу к блондинкам, могу предположить, что он изменил тебе с белокурой красавицей?

– Нет, – вздохнула я, – хуже…

– С брюнеткой? – удивилась Алена.

– Нет, хуже…

– Что может быть хуже? Неужели с мужчиной? – Алена театрально сложила руки на груди и закатила глазки.

– Нет, Ален. – Я смотрела в пол.

– Выше нос! Что за привычка сразу опускать руки? Попробуй пирог, чего ты сидишь как кукла. – Она пододвинула ко мне тарелку. – Что же он натворил?

– Он обозвал меня дурой! – чуть не плача, поведала я о своей проблеме.

– То есть он сказал правду, а ты обиделась? – засмеялась Алена.

– Он сказал так: «Какая же ты ду-у-ра!»

Я отковырнула ложечкой кусочек от пирога.

– А, ну это, конечно, совсем другое дело. «Дура» и «ду-у-ра» – совсем разные слова. И по значению, и по содержанию. – Она улыбалась и смотрела на меня.