Не зная отдыха и сна - [44]

Мызыр маячил в стороне, и следом за ним тенью бродил его новый телохранитель. Когда я поворачивался лицом к стойбищу, они периодически попадались мне на глаза… Я видел, что мой пророк тоже думает. И тут я решил: «А что если идеи нет у меня, но она есть у Мызыра?»

Ему, в отличие от меня, перепадает благодать с горы. Конечно, я чувствовал себя глупо, очень глупо. Впервые я поставил перед собой задачу и не знал, как ее решить. Но внутри меня горело сильное желание начать битву до подхода основных сил. Оно жгло меня и толкало думать и думать.

— Мызыр! — крикнул я, и старый орк поспешил на мой зов. — Мызыр! — обратился я к нему, когда он подошел. — У тебя есть идея, как заставить передовой отряд врага, не дожидаясь подхода основных сил, атаковать нас?

Старый опытный сотник кинул взгляд на противника, что оборудовал лагерь лигах в трех от нас.

— Сюда они не сунутся, — произнес он. — Понимают, что только понесут потери. Среди них нет, видимо, шаманов и нет лжепророков. А без магического прикрытия они начинать штурм не станут.

Я опустил голову к земле, рассматривая носки своих сапог. Ничего нового он мне не сообщил, это я понимал и без него. Нужен неожиданный ход с нашей стороны, и решение необходимо принимать быстро.

— Можно пару сотен воинов выдвинуть за колья, — неожиданно предложил бывший козопас.

— Зачем? — к нему обернулся Мызыр. — Ну, допустим, бросятся воины в атаку, а что мы сможем им противопоставить? Стрелы? Они просто перебьют две сотни, и все.

— А если мы сделаем так… — пришло ко мне озарение. — Начнем разбирать частокол и часть стены из повозок и покажем, что выходим на бой. Они должны будут клюнуть на это. Смять две сотни и ворваться в лагерь.

Орк молча смотрел на меня, не понимая, что это нам даст. Как пять сотен орков сдержат тысячу врагов? Их просто перебьют, и все. Все это читалось на широком клыкастом лице Мызыра.

— Мы выстроим повозки узким коридором, так, чтобы они смогли пройти двадцать вряд, и встретим их силою Худжгарха. Отряд, что выйдет, трусливо повернет назад, увлекая за собой противника. Мы заманим их в ловушку.

Мызыр погладил безбородый подбородок рукой.

— Ну, если встретим силою Худжгарха… — с сомнением проговорил он, — то можно попробовать. Они нападут, если будут знать, что нас здесь всего пять сотен воинов… Стариков. Остальные — женщины и дети. Но кто им об этом расскажет?

— Кто? — переспросил я. — Я об этом позабочусь. Начинайте переоборудовать вход и снимать частокол. Готовь, Мызыр, две сотни. Их задача — заманить врага в лагерь и напасть с тыла. Сумеешь?

Орк оскалился. Еще бы он не сумел.

К тысячнику Рынгу пригнали молодого орка. Руки у него были связаны за спиной, на лице разлился большой синяк. Губы были в крови и разбиты. Пленника толкнули, он, сделав два неловких шага, упал на колени. Телохранитель ударил юношу сапогом в спину, и тот распластался у ног гаржика.

— Вот, гаржик, — сообщил воин, приведший пленника. — Перебежчик. Говорит, не хочет быть с еретиками старыми. Те, мол, из ума выжили, только молятся Худжгарху и хотят умереть достойно.

Рынг с интересом посмотрел на молодого орка.

— Я бы тоже не захотел быть с выжившими из ума стариками, — произнес он. — Поднимите его. Тебя как зовут? — спросил он пленника.

— Тыхдыр, — сипло проговорил юноша. Он сплюнул кровь и, подняв голову, гордо посмотрел в лицо тысячника. — Сын бывшего сотника Мызыра.

— Из гаржиков, — усмехнулся вновь Рынг. — Жить хочешь?

— Я хочу сражаться и быть свободным, — подняв голову, отозвался юноша.

— Сражаться? Это хорошо. Развяжите ему руки. Посмотрим, что он умеет.

Юношу развязали.

— Дайте ему топор, — с интересом разглядывая пленного, приказал Рынг. — Сразись с моим телохранителем и продержись сто ударов сердца. Если выживешь, я дам тебе лорха и оружие.

Юноша взял топор, покрутил его в руках, посмотрел на ухмыляющегося телохранителя. Тот мечом плашмя хлопал по ладони.

— Пусть вернут мое копье, — проговорил юный орк. — Им буду сражаться.

Рынг любил такие представления. Удобнее усевшись на снятое с лорха седло, он разрешил:

— Пусть будет так. Верните ему его оружие.

К ногам молодого орка кинули копье, щит и дротики. Затем упала его кожаная броня. Юноша поднял копье, остальное перешагнул.

— Я могу его убить? — спросил он тысячника, и толпа орков, окруживших место схватки, разразилась громким раскатистым смехом. Смеялся вместе со всеми Рынг. Хохотал телохранитель.

Рынг смеялся до слез. Наконец он смог успокоиться и, вытирая слезы, кивнул головой:

— Можешь. Если убьешь, займешь его место. Но если погибнешь, то из твоей шкуры мы сделаем барабан, и когда будем бить тревогу, то станем вспоминать такого шутника.

И снова толпа взревела от смеха.

Юноша вышел на середину. Встал напротив воина.

— Твои доспехи достанутся мне, — нагло заявил он.

Телохранитель молча сплюнул под ноги и размахнулся мечом. Он сделал обманное движение, желая напугать противника, но юноша остался стоять на месте. Орки одобрительно загудели.

Телохранитель Рынга, проверяя реакцию молодого выскочки, ткнул мечом перед собой. Он был немолод и опытен. То, что юноша очень ловок и выдержан не по годам, он заметил сразу.