Не жизнь, а сказка - [5]

Парень присел от неожиданности, но свист уже прекратился, а ветер исчез.

— Не бойся, сигнализация это. А теперь давай, вертайся обратно…

— Хочу, чтобы на этой полянке появилось сто тысяч таких же цветочков! — игнорируя совет очкарика, радостно завопил Сева.

Не успел он закончить фразу, как среди травы выросли алые цветы. Ровно сто тысяч. И каждый из них полыхал розово-красным пламенем. Теперь уже не только трава, но и сосны осветились. Да что там сосны! Столб алого огня взвился до небес!

Ослеплённый Серый закрыл глаза рукой и простонал:

— Ну, ты и балбес! Я же тебе говорил, чтоб убирался отсюда!

— Спокойно, чувак! — самодовольно сказал Сева. — У меня ж теперь ровно сто тысяч желаний в запасе!

— У тебя в запасе тысяча лет жизни в нашем лесу!

Но Сева не стал слушать его буркотню, сорвал второй алый цветок и задумался над следующим желанием. Как назло, в голову, кроме пресловутого миллиона, ничего не лезло. Однако почему бы и нет?

— Хочу миллион! — и уточнил: — Рублей!

Сева оглянулся. При ярком свете алых цветов он видел только странного худощавого типа. Миллиона, ни в чемоданчике, ни россыпью не наблюдалось. Надо говорить без пауз, понял Сева и четко произнёс:

— Хочу миллион рублей!

— Тьфу! — раздался смачный плевок очкарика. — Надо ж быть таким балбесом!

И Серый, произнеся заклинание переноса, исчез и тут же возник около костра туристов.

— Миша, этот… — он проглотил эпитет, — загадал полную поляну аленьких цветочков!

Топтыгин, уже поднявшийся, плюхнулся обратно.

— А я-то и думаю, откуда средь ночи заря взялась! Ты хочешь сказать, что он тоже здесь застрянет?

— Уже застрял!

— Погодите! — Николай схватил Топтыгина за рукав. — Куда Севку дели?

— Пойду, посмотрю, — пробормотал здоровяк и перенёсся на тайную поляну. Николай, поскольку держался за его рукав, тоже оказался здесь же. Завидев людей, Сева с охапкой аленьких цветов бросился к ним.

— Колян, ты представь себе, эти цветы желания выполняют! Я загадал сто тысяч цветов, и они появились! Мы ж разбогатеть можем, круче Билла Гейтса станем!

— Это мак что ли? — жмурясь от яркого света, спросил Николай. — Унюхался, да?

Топтыгин поражённо глядел на алое озеро цветов — за всю долгую жизнь ничего подобного не видел. Ну, человеки, ну, дают! Надо ж такое придумать! Стоп! Ведь если каждый цветочек исполняет желание, то всё-таки есть шанс отправить эту парочку домой! Для этого достаточно, чтобы второй загадал нужное…

Но Топтыгин не успел. Пока он приходил в чувство, пока думал мысли умные, Сева успел научить Николая, что надо произнести.

— Я понял свою ошибку! Цветов-то я наплодил, а воспользоваться можно только раз. Значит так, заказываешь, чтобы можно было загадывать много желаний! Усёк? Ну, давай!

Николай послушно сорвал цветок и сказал:

— Хочу, чтобы я мог загадывать много желаний.

— Почему только ты? — возмутился Сева. — И вообще, ты чего сказал? Болван! Желания и без цветочков можно загадывать! Нужно было требовать исполнения!

— Да, ты же сам так сказал!

— Стойте!

Опоздал! Топтыгин глядел на цветок в руке Николая и подумал, что теперь в лесу точно спокойно не будет. С одним Глобаном нелегко, да ещё двое прибавились…

— Погоди, не до тебя! — отмахнулся Сева. — Давай, загадывай скорее!

— Что?

— Да, что хочешь! Миллион, к примеру!

Однако, ни миллиона, ни даже рубля не появилось. Парни озадаченно смотрели друг на друга. Топтыгин вздохнул и объяснил:

— Аленький цветок только одно желание выполняет. И всё! Закон волшбы!

— Что ж ты сразу не сказал?

— Сказал, да вы не слушали! Теперь оба будете у нас в лесу жить.

— ? — задали Топтыгину немой вопрос.

— Кто из человеков сорвёт аленький цветочек и до полуночи не успеет отсюда убраться — навеки останется. Вы, ясен пень, не успеете.

— "Отсюда" — это откуда?

— С волшебной поляны.

Сева и Николай огляделись. После сказанного, красочное алое полыхание цветов выглядело… зловещим.

— Слушай, Майкл, а ты нас обратно не сможешь доставить?

— В том-то и дело, что не могу, — вздохнул Топтыгин. — Сюда можно, а отсюда нельзя. Проверено. Есть один такой, Глобаном зовут. Возжелал со звёздами говорить, вместо того, чтоб вернуться к людям. Теперь в избушке бабы Яги живёт, со звёздами общается.

— Во, попали!

— Да, вы не переживайте! Найдём вам занятие. Вот ты кем был?

— Ик-кономистом! — неожиданно икнул Сева.

— Не, иконами у нас не разживёшься. Приставим тебя, пожалуй, за белками следить. А ты кто таков?

Николай пожал плечами и сказал:

— Мерчандайзер.

Топтыгин вдруг схватился за живот, постоял так примерно минуту, а потом облегчённо выдохнул.

— Фух! Откуда тебе известно заклинание медвежьего живота?

— Чего? — вытаращил глаза Николай.

— Счастье, что мы на заколдованной поляне — здесь только избранные чары действуют! Слушай, осенью, когда перед спячкой желудок очистить надо, все медведи к тебе в очередь выстроятся! Я первый!

— Стойте! — Сева схватил здоровяка за рубаху. — Если нас отсюда нельзя вытащить, то кого-нибудь сюда принести ты можешь? Так ведь? Будь добр, сгоняй к нашему стойбищу. Олега или Серёгу притащи, а они и загадают, чтоб мы отсюда убрались.

Топтыгин покачал головой.

— Чары переноса лишь дважды в год действуют. Один раз я уже использовал, поэтому снова вернуться сюда не смогу. Серый уже свои попытки истратил. Единственно, Бруня если приведёт кого-нибудь. На Филю надежды нет, старый совсем стал.