Не жизнь, а сказка - [2]

С тех пор вот уже двадцать лет оборотни… э-э, пардон, учёное общество в масках, обитающее возле курьей избы, пыталось самостоятельно вернуть домой и лешего, и старушку-летчицу. Надо ли говорить, что попытки их успехом не увенчались? Думаю, не надо, но на всякий случай повторю: до сей поры лешего вернуть не смогли. Зато когда наступила сия пора — появился шанс на успешное завершение дела. Астролог, пообщавшись с зелёными звездами (прошу не путать с зелёным змием — Горыныч тут совсем ни при чём), обнаружил ошибку, не позволявшую зверям привести человека к аленькому цветку. А именно: они пытались проделать это, находясь в животном облике. Согласитесь, в самом деле, трудно поддаться убеждениям огромного медведя, пусть и говорящего… Особенно говорящего! Или волка!

Обычно люди, едва завидев в кустах медвежью морду, показывали рекордные результаты в беге на длинные дистанции, при этом, что показательно, двигаясь с непрерывной спринтерской скоростью. Поэтому в большинстве попыток Топтыгин даже не успевал объяснить задачи, стоящие перед потенциальным спасителем леса. Иногда, правда, успевал. Люди, всё-таки, существа странные — в этих случаях человеки делали большие круглые глаза, видимо, подражая филину, начинали глупо хихикать, усевшись прямо на землю, и уже ни на какие внешние раздражители не реагировали. Волку везло не больше, черную кошку же и увидеть-то в темноте весьма проблематично…

Ну, и опять же, не верили люди, что животные умеют быть мастерами изящной словесности! И когда не изображали из себя лупастые пеньки, шли мимо, плюя через левое плечо на говорящие глюки. В этот раз всё должно было получиться правильно. Ну, не могут же зелёные звёзды ошибаться!

— Опять комаров кормить задаром! — проворчал очкарик, подняв кверху палец.

— Вот, Глобан, слушай, что тебе волк позорный бает! — сказала брюнетка. — Тебя-то в избушке гнус не ест, а мы по твоей милости страдать должны!

Серый польщено улыбнулся — нравилось, когда его так величали. Поначалу, лет эдак пятьдесят назад, он чуть Глобана не загрыз за подобное обращение, но тот разъяснил, что по-польски "позор" означает "внимание". Соответственно, "волк позорный" — это волк внимательный! И даже нашёл в волчьей родословной польские корни. Серому объяснение понравилось настолько, что он не только не слопал астролога, но даже попросил впредь к нему так и обращаться.

— Все претензии туда, — Глобан умудрился указать рукой сразу в нескольких неопределённых направлениях.

— А, может, Горыныча разбудим? — озвучил Топтыгин своё предложение.

Не то чтобы он верил, что трехголовый сумеет отыскать лешака, просто медведю было жутко интересно, кто победит в схватке: змей или истребитель четвертого поколения. Вот уже двадцатый год идёт, как он пытается отправить на поиски лешего дракона. И в двадцатый раз получил один и тот же ответ от филина.

— Миша, ты хочешь, чтоб Горыныча, как Ягу сбили? Если они ступу углядели, то такую тушу точно не пропустят! А змей, между прочим, последний, остальных богатыри повывели.

— И кое-кто им в этом даже помогал! — Бруня многозначительно глянула на Топтыгина. Тот сделал вид, что говорят не про него, и временно отказался от намерения запустить Горыныча в цивилизацию.

— Давайте Глобана изгоним, он цветок и сорвёт! — предложил Серый. В ответ на эти слова Топтыгин закашлялся, пряча смех, а Бруня закатила глаза к закопченному потолку избушки. Глобан настолько прижился в лесу, что давно стал своим, а, значит, сорви он аленький цветочек — толку никакого не будет! Проверяли уже. Поэтому волк и предложил астролога изгнать, чтоб своим тот быть перестал.

— Сейчас я тебя изгоню! — безумства во взгляде Глобана ощутимо прибавилось.

— Так, не отвлекаемся! — прошамкал филин. В человеческом обличье разговаривал он гораздо хуже. — Все помнят чары переноса? Тогда расходимся! В нашем распоряжении три часа!

Леночка отчаянно скучала. Скажи ей кто-нибудь ещё вчера, что она будет скучать уже на второй день похода — в глаза бы рассмеялась. Но получилось совсем не так, как представлялось. Началось с того, что подружка от лесного похода отказалась — проблемы какие-то неожиданные, и Лена оказалась единственной девушкой в компании четверых парней. Понятное дело, все заботы о закупке продовольствия легли на её хрупкие плечи. Ребятам эту важную часть подготовки к походу она доверить не рисковала — был прецедент, когда они прикупили на пляж ящик водки и две буханки хлеба. А потом бегали среди загорающих, предлагая поменять водку на закуску. Поскольку в заповеднике выпросить еду можно разве что у медведей, Лена предпочла закупками заняться сама.

Затем по пути к конечному пункту, сломался "уазик". Шофер, подрядившийся довезти их туда, где "леший живёт", сокрушённо заявил, что поломка серьёзная и дальше машина не поедет. Отмахать десяток километров по лесу, нагруженными, как вьючные ишаки — это ли не отличное начало блаженного недельного ничегонеделания?

Под вечер, когда были поставлены палатки, на запах готовящейся пищи слетелись комары и шофёр "уазика". На удивлённые расспросы он ответил кратко, мол, до ближайшей деревни идти гораздо дальше, а здесь, всё ж, компания. Смысл его слов стал понятен, когда Боря, так звали шофёра, выставил на общий стол пятилитровую канистру с самогоном и полбулки черного хлеба. Под неодобрительными взглядами Лены ребята достали из рюкзаков фляжки со спиртным, дескать, нельзя же не отблагодарить человека.