Не женское это дело… - [14]
«Их хорошо учили. Меня учили для другого. Кто мог подумать, что духовные практики так пригодятся во время перекрестного допроса.
И зачем я вчера столько валялась на солнце? Дорвалась, дура! Теперь они уверенны, что это нервная дрожь»
– Мне все равно, хотя я знаю, что вы меня обманываете. Вы же читали те же книжки, что и я. Отношения с Мастером не имеют ничего общего с тем, что вы мне пытаетесь навязать. Чем вам мешает желание людей разобраться в своей жизни и найти ее смысл? При чем тут вы?
– Да нет в его действиях никакой корысти!
– А что такое нормальный мужчина? Меня еще мама учила, что совать свой нос в чужую спальню не прилично. Ты ведь ее должен хорошо помнить. – Пикантность ситуации заключалась еще и в том, что один из «собеседников» был ей прекрасно известен. Они двадцать лет жили в одном дворе. Он старательно делал вид, что они не знакомы, она всячески игнорировала его старания.
– Вы хотите меня убедить, что весь этот бред он вам сам рассказал?
– Нет, разоблачение перед родителями и ребенком меня не пугают. Они прекрасно знают, как мы действительно живем.
– Господи! Как же у нас в стране все хорошо, если у вас есть столько времени на все эти глупости!
– Будь внимательна! Ситуация движется к завершению. А правило последних шагов никто не отменял!
– Я стараюсь.
– Будьте осторожны! Скандальная известность человека, которому вы так доверяете без всяких на то оснований, растет. Почему вы не хотите признать, что так может жить только человек распущенный и безответственный? Он задуривает вам всем головы и пользуется вашей наивностью и доверчивостью для достижения своих корыстных и нечистоплотных целей. Да он попросту пользуется вашими деньгами и жилплощадью.
– Не надо было лишать его возможности работать.
– Но, самое главное, его идеи вредны для государства. Мы сделаем все, чтобы помочь вам это увидеть, и надеемся, что и вы ответите нам доверием и помощью.
Наверное, именно так смотрят служащие этого гостиничного филиала серьезнейшей в стране организации на проституток, выходящих из номеров после работы.
«Ну и видок! Точно уж после работы».
– Все. Я еду.
– Давай.
– Они пытались меня уговорить, что ты меня им сдал.
– Да, именно так все и было.
«Да будет Воля Твоя!
Да будет Воля…
Да будет…»
– Я дорасту до момента, когда смогу увидеть, зачем?
– Надеюсь.
Море все также переливалось всеми оттенками изумруда. Солнце все также нещадно палило над этой странной, выжженно-зеленой землей. Она давно уже поняла, что тогда он фактически спас ее, так жестоко и неожиданно подставив. Кто будет всерьез иметь дело с болтливой, недалекой и безответственной дамочкой?
Размеренно текла праздно-курортная жизнь, за которой не видны были радости заботы и хлопоты местных жителей. И то, что на одной из уютных, в розах и бугенвилиях, вил уже который год происходили события смысл, значение и последствия которых будут еще очень долго прорастать и раскрываться, источая головокружительный аромат истины, подобно тому, как раскрываются розы, источая свой ни с чем не сравнимый аромат.
– Давно вы тут не были.
– Три года.
Монах сидел на лавке напротив входа ко Гробу Господню в удивительно пустом в это время Храме, и она сразу узнала его. Он приветливо улыбнулся, но поверить, что и он действительно узнал ее, после стольких лет и среди стольких лиц, было просто невозможно. Это она помнила его все эти три года, его, который по причинам ей неизвестным выделил тогда из толпы, остановил в потоке зевак и паломников и благословил, коротко прикоснувшись легкой и необыкновенно горячей рукой ко лбу.
Показалось.
Но когда через довольно долгое время она вернулась в главный зал, он по-прежнему сидел на лавке и улыбался, и уже невозможно было не поверить и не подойти.
Осмелев, она расспрашивала его о том, как протекает его жизнь, о ее правилах и порядках.
– По воле настоятеля моего монастыря, что в Афинах, служу я здесь уже двадцать три года и молю Господа, чтобы позволено было мне оставаться здесь до смертного моего часа.
Эти люди съехались из разных городов и стран и вели себя так, как обычно ведут себя люди, совершившие что-то непривычное для себя, большее, чем их обыденная жизнь. Они волновались и нервничали. Одни были подчеркнуто собранны и молчаливы, демонстрируя понимание значимости момента, другие подчеркнуто говорливы и нервно-веселы, демонстрируя несуществующую уверенность в себе.
– А как все будет?
– Говорят, будет экзамен.
– Ну, еще скажи, что он и оценки ставить будет!
– Да нет, говорят, просто будет отсылать.
– Ну, вам-то чего бояться.
Молодые и в возрасте, победнее и побогаче – все они были равны перед лицом неизвестности, которая поманила их и привела сюда.
Юноша в нерешительности топтался у входа, думая, что путь ему заказан, но надеясь на что-то… Он был молод, странен на вид и мало с кем знаком, и они не обращали на него внимания, да его, собственно, это совершенно и не волновало. Мастер шел быстро, собранный и, казалось, совершенно отрешенный, он уже почти прошел мимо…
– Пойдем, что стоишь?
– Но я… у меня…
– Заходи быстрее, пора начинать.
И он вошел.
Рыбак в просоленной одежде выгружал улов, надвигающийся шторм торопил и без того споро работающих артельщиков. Серебристые рыбины бились на берегу, предвещая большой заработок и благополучие. Пот заливал глаза рыбака, он отвел, подавшие на лоб волосы, утер рукавом пот. Мастер, возникший ниоткуда, незамеченный за рабочими хлопотами, казалось, уже прошел мимо, но глаза их встретились, ветер рванул с новой силой, напоминая о том, что нужно торопиться.
Меня зовут Соня. Во всяком случае, в этой жизни я называю себя именно так. Нет, нет, не пугайтесь, сейчас не последует никакого бреда о воплощениях, перевоплощениях и прошлых жизнях. Просто я давно поняла, что невозможно, да и не нужно пытаться быть всегда одинаковой в этом большом спектакле под названием «жизнь».Мы же не носим одну и ту же одежду во всех случаях жизни. Даже самые неприхотливые и равнодушные и те вынуждены хоть иногда менять костюмчик, следуя требованиям ситуации. Так с какой стати это правило не должно распространяться на всю остальную жизнь? Неужели, перемещаясь из одной ситуации в другую, мы как кандальники должны тащить за собой груз одного и того же имени, привычек и набившую нам самим оскомину манеру поведения.
Неожиданный, профессиональный и подкрепленный собственным опытом взгляд на материнскую любовь открывает перед читателем неоднозначную природу этого явления. Это то, что мы привыкли считать подвигом, или чем-то само собой разумеющимся, оставлять за рамками трезвого анализа и воспринимать как определенную природой жертву. Что же на самом деле такое любовь матери, и что она дает новому человеку, а что отнимает? И какие чувства, ожидания, требования и привычки мы принимаем за святое чувство матери? Где искать крылья безусловной любви и почему отношение матери для многих становится тяжким грузом на всю жизнь? Читаем, думаем, смотрим на мир и себя с непривычного ракурса трезвого взгляда и четкой картины мира.
Оглянулись мы как-то вокруг и увидели, что с самого рождения и до самых последних дней, знаем мы это или нет, все втянуты в самые разнообразные игры: лотереи, конкурсы, карьера, престижное образование, престижный супруг, выигрышная внешность.Как много вокруг этого эмоций, как много переживаний.Как страшно проиграть!Как страшно выиграть!А ведь игра — это радость, это, почему-то оставшееся в детстве, ощущение праздника: сейчас будем играть!Может быть, мы просто перестали чувствовать себя тем, кто играет, и в тайниках своей души страшимся признаться, что давно уже позволили, чтобы азартные и умелые использовали нас в своих играх?Еще один вариант правил в этой вечной игре между мужчиной и женщиной.
Природа чувственных отношений еще никогда не была рассмотрена в таком необычном ракурсе. Мужчина и Женщина пытаются найти суть возникающих противоречий и дорогу к гармонии и пониманию. Оказывается, мы такие разные, и в нас так много общего. С одной стороны, женщин и мужчин нельзя сравнивать, а с другой — они живут в одном мире и вместе создают эту жизнь. Как же строить отношения.
Каково быть женщиной в начале XXI века? Кто-то считает это диагнозом, кто-то привилегией, кто-то наказанием.Быть женщиной – не приговор. Это – данность. Но почему вокруг так много эталонов? Какая женщина истинная? Какой ей надлежит быть и какую жизнь жить? Где ее место? А какое место занимать она не может? Появился отдельный женский мир: женская доля, женское счастье, женская красота, женская логика, женская дружба и, наконец, женская мудрость.С вопросом: быть женщиной, казаться ею или пустить все на самотек – и последствиями ответа на него разбирается психолог, медиа-консультант и автор книг «Женщина в мужском мире», «Крылья и оковы материнской любви», «Мужчина и женщина за порогом Рая» (в соавторстве с И. Калинаускасом) Ева Весельницкая.Книга рекомендована читателям старше 12 лет.
Говорят, традиционная семья переживает кризис, а возможно, и совсем изживает себя как форму сосуществования людей. Так ли это? И что можно понимать под словом «семья», чтобы не путать ее с другими типами отношений между людьми? Исследует вопрос психолог, зарекомендовавший себя как трезвый эксперт с интеллектуальным подходом, Ева Весельницкая.Итак, смотрим на семью вчера, сегодня, завтра и на людей, которые эти семьи образуют. Отделяем социальные функции от частных отношений. Определяем семью как целостность и отдельную часть общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.