Не ядом единым - [11]

— А противоядие из безобразного жука-мясоеда, — вдруг заговорил мальчик, до этого тихо просидевший в углу. — Он питается теми, кто пытался съесть цветок, мыши там, гусеницы. Даже зайцы бывают. Я это знаю, отец учил.

Мы с мужчинами переглянулись. Похоже наш тихоня тот еще цветочек.

Тяжелее всего оказалось терпеть. Терпеть, когда хотелось выхватить нож из-за пояса очередного громилы, пытающегося облапать меня, пока связывает, и воткнуть в его широкое мягкое брюхо. Вместо этого я сопротивлялась, и с удовольствием пинала и кусалась.

— Да уймите вы эту девку, пока я ее не прибил! — ругался он.

— Север тебя тогда сам распотрошит. Живая она ему нужна. А вот потом… Ну, красавица, — похлопал он меня по щеке, на которой уже расплылся синяк.

Отвечать я не стала. Да не до того было. Все силы уходили на подавления собственных инстинктов, которые требовали вырваться, которые требовали драться, кусаться, да хоть царапаться, только бы скинуть с себя веревки и чужую власть. Нас так вырастили, нам это вбивали не на метафорическом уровне, не зря же мы зовем объектов своей охраны — господами, и подчиняемся полностью только им. Вот и меня сейчас вполне обоснованно трясло и челюсть уже ныла от силы, с которой я ее сжимала. На счастье микстура, которую мне дал Алегрий, начала потихоньку действовать, тело все настойчивей захватывала слабость, а спазмы отпускали.

— Все, спеклась девка.

— Так сколько ж бегать можно! Мы ее почитай третьи сутки караулим.

Хорошее у мага зелье! Тела я почти не чувствую, а вот слышать и думать была вполне способна. Да и чувствительность, судя по всему, снижена. Во всяком случае, когда они меня случайно плечом об косяк ударили, боли не было. Так что достоверность обморока полная. Разве что неприятно стало, когда они меня будить вздумали и начали по щекам хлестать. Лицо у меня и без того здорово пострадало, а какой женщине такое понравится?

— Поосторожней, идиот, — зашипели рядом. — На обморочную девку она не похожа. А с твоей силищей дурной ударишь — и вообще пришибёшь!

— Шож я, не понимаю! Осторожненько.

Открыть глаза удалось не без труда. Оглядевшись из-под ресниц, я убедилась в своей правоте — рядом с диваном, на который меня скинули, стоял давешний убийца и премерзко улыбался.

— Не такая уж ты и везучая, Маленький Зверек.

Отвечать я не стала, предпочитая беречь силы. Да и что можно сказать на такое? Соглашаться? Грозить? Нет, проще устало моргнуть и попытаться еще немного отдохнуть и отобрать у магического пойла власть над своим телом.

Но и этого мне не дали, схватив за плечи и хорошенько встряхнув.

— Где камни?

— Какие?

Приподняв за подмышки, мужчина с силой впечатал меня в стену. Лопатки тут же отдались болью, знаменующей окончание действия зелья. Зашипев, я ответила пинком сапога докуда дотягивалась. И судя по тому, как поспешно голубоглазый уклонился от несильного удара, дотягивалась я до какого-то очень важного для него места. Все же есть преимущество в малом росте.

— Прекращай строить из себя бессмертную Каликэ. Ради чего ты собираешься долго и мучительно умирать? — неприятно улыбнулся мужчина, так, чтобы у меня не осталось сомнений насколько такая идея ему по вкусу. — Твои наниматели тебе уже не заплатят за подобное геройство. А знаешь, Зверек, мы ведь не так сильно различаемся, ты ведь и сама умеешь убивать без этих ненужных терзаний. Давай попробуем договориться.

— О чем? — Вторая попытка ударить оказалась такой же неудачной. — Я не знаю что вам нужно!

Мужчина разжал руки, выпуская меня. Так как он был значительно выше меня, то падать пришлось с приличной высоты, вот только боль в копчике тут же вытеснила другая, когда он вернул мне удар сапогом, но только в этот раз довольно точно. Всхлипнув, я сжалась, ожидая еще чего-то подобного. Вот только наемник словно забыл обо мне, отойдя к столу, где стоял недоеденный ужин.

То как он ел вызывало у меня отвращение, то ли я слишком долго провела рядом с высоким обществом, то ли подсознание так реагировало на конкретно этого человека. Когда длинные, отчего-то казавшиеся ледяными, пальцы брали с тарелки куски мяса и закидывали их в рот, тошнота подступала к горлу. Я знала, что этими же руками он мог спокойно рвать еще живые тела, знала это и почти чувствовала запах крови.

Мы с ним не похожи. Мы разные ипостаси единого, почти как Богиня Созидательница и Богиня Разрушительница. Не черное и белое, не свет и тьма. Мы оба — спутники смерти, без жалости использующие науку убивать. Средство одно — цели разные.

Не хочу быть такой.

— Я не знаю, что вам нужно. Все что у меня осталось, это дети Сиоров.

— Ты знаешь где старший мальчишка? — буднично спросил… судя по всему, именно его назвали Север.

Что ж, ему подходит. Темно русые волосы с ранней сединой забраны в косу, но несколько ржаво-белых прядей падает на вытянутое лицо, только подчеркивая его аристократичную холодность. В прозрачных голубых глазах ни капли эмоций. Ни сожаления, ни жестокости, ни агрессии. Похоже, ему действительно все равно кого убивать.

Не хочу быть такой.

— Я не отдам его.

Убийца качнул головой, принимая мое решение. И лишние слова не нужны.