Не встречайся с Розой Сантос - [72]

Ана согласно хмыкнула.

– Папа тоже так говорит. Видимо, все дело в Карибском море.

Мне так сильно хотелось его увидеть. Но еще больше, невыносимо сильно, мне хотелось, чтобы Мими могла снова это сделать.

Вдруг сердце заколотилось как бешеное. Впервые со дня смерти Мими в мое сознание ворвалось чувство, которое привело меня к мысли: я знаю, что делать, – и часть тумана рассеялась. Я хорошо знала это чувство. И мне его очень не хватало.

Ана уже почти задремала, когда я запрыгнула на нее сверху и порывисто обняла.

– Спасибо, – с чувством прошептала я ей в ухо.

– За что? – Она зевнула и потрепала меня по плечу.

– Что нашла меня. – Я вскочила на ноги и схватила свою доску. – Мне надо бежать. Давай потом увидимся.

– Только не ныряй больше в море, балда, – крикнула она мне вслед, но я слышала в ее голосе нотки веселья.

Я мчалась домой, и вода, капая, стекала у меня с волос и с одежды. Пробегая мимо площади, я чуть притормозила. Золотая черепаха так и стояла на своем постаменте рядом с памятной скамейкой Мими. Я потрогала и то, и другое на удачу.

– Роза! – хором крикнули viejitos. – Qué pasó? Куда ты?

Но я не остановилась. Я без остановки домчалась до дома и распахнула дверь. Мама подняла голову: она сидела за столом, и раскрытая музыкальная шкатулка перед ней играла мелодию.

– Мы едем на Кубу! – объявила я, и шкатулка со стуком захлопнулась. – И берем Мими с собой.

Глава 34

– Что?! – воскликнули все хором.

В тот же день, ближе к вечеру, у нас в гостиной сидели Ана, миссис Пенья и Малкольм. Мама вместе с Пенни отошли к окну, давая мне возможность побыть со своей здешней «семьей».

– Мы с мамой завтра летим на Кубу, – повторила я.

Ана наклонилась вперед:

– Боже мой, Роза, так ты просто пыталась туда уплыть!

– Что? Нет, конечно. Ну, может, в метафорическом смысле.

Ана повернулась к своей матери:

– Может, поговоришь с ней? У тебя есть паспорт? Мы должны поехать с ними!

– Тебе надо ходить в школу, – возразила та. Она устремила взор на мою мать: – Ты правда поедешь?

Мама кивнула. Было такое чувство, словно они говорят о чем-то своем, непонятном окружающим. Когда они находились в нашем возрасте, даже помыслить о том, чтобы отправиться на Кубу, было нельзя.

– Я ничего не понимаю, – сказал Малкольм, уперев руки в бока. – Почему ты едешь так внезапно? И на сколько? У тебя еще три недели занятий, и… – Тут вдруг на него снизошло озарение, и он опустил руки: – Мими.

Ее имя повисло в воздухе. Здесь, в комнате, где все пропитано ею, вспоминать ее – все равно что произносить молитву.

– Всего на несколько дней. Честное слово, я пропущу всего пару заданий.

Он вздохнул, ласково и внимательно посмотрев на меня:

– Роза, это же последний семестр. Я беспокоюсь о другом, да и тебе тоже стоило бы.

Открылась дверь, и ворвался Дэн в рабочей форме.

– Да, знаю, я опоздал, но введите меня в курс дела.

– Роза едет на Кубу, – сказал Малкольм.

Дэн ухмыльнулся:

– Ну наконец-то!

Следующим утром, еще до рассвета, я положила на кухонный стол наши авиабилеты и свою сумку. В ней был мой блокнот и записная книжка Мими. Мне хотелось взять с собой все ее вещи, но эти оказались наиболее важными. С осторожностью я завернула урну Мими в один из ее шелковых шарфов. На кухне было так тихо – ни звона браслетов, ни шарканья ее домашних тапочек. Больше нет ни мыла из перечной мяты, ни воскресных благовоний из шалфея. Окошко в прачечной теперь было закрыто – не знаю, откроется ли оно когда-нибудь снова.

Оставалось одно последнее прощание.

Алекс сидел на корме своей лодки с чашкой кофе и смотрел, как я иду по пристани в его сторону. Солнце еще вставало в небе цвета розового лимонада, и в бухте по большей части было тихо. Дойдя до лодки, я обратила внимание на все новые принадлежности Алекса, разложенные по палубе. Он готовился к большому путешествию. Я сунула руки в карманы, боясь подходить слишком близко. «Видишь, я его отпускаю, – хотелось закричать мне. – Пусть с ним все будет хорошо».

– Я уезжаю на Кубу, – сказала я.

Он смотрел на веревку, которую крутил в руках.

– Да, viejitos сняли об этом большую сторис в Инстаграме. Они хотят отслеживать весь ваш маршрут. – Он поднял свой телефон. – И, кстати, три минуты назад они написали, что ты идешь сюда.

– Боже, ну они и неугомонные. – Я обернулась через плечо. – На самом деле у нас нет четкого плана, – призналась я. – Когда ты вдруг понимаешь, как быстро все может закончиться, это иногда приводит к принятию импульсивных решений. А потом мы просто пришли к выводу, что не будем от них отказываться.

Я улыбнулась, но моя улыбка исчезла с ближайшим порывом ветра. Мне хотелось сказать что-нибудь значительное, какие-то важные слова, чтобы он знал, как много для меня значили те события, что мы пережили вместе. Сейчас моим внутренним топливом были скорбь и сомнение, но, посмотрев на него, я вспомнила, как радостно смеялась в лицо ветру и верила в то, что все возможно.

Он наклонился, а потом снова поднял голову и посмотрел на меня, и его смущенный взгляд потеплел, как обычно. Мне захотелось просто забыть обо всем, позволить ему схватить меня в объятия и умчаться прочь отсюда. Я знала нужные слова, но, стоя тут, рядом с пустой шлюпкой, не могла их произнести.