Не все мы умрем - [51]

— К Самсонову тоже этот врач приходил.

— Значит, их всех что-то связывало с Мокрухтиным. Ищи что.

— А тайник? — вспомнил Михаил.

— Я так понимаю, тайник тоже есть. И вы и они искали в одном и том же месте. А может, он не там? Например, в церкви Всех Святых на Кулишках. Нет! За Мокрухтиным следили и пришли к нему домой. Тайник у Мокрухтина под рукой. Я не допускаю, что твои эксперты не профессионалы. Но ведь и следившие за Мокрухтиным тоже ничего не нашли.

— Парадокс, — сказал Михаил, улыбаясь.

— Тайник есть, — показала язык жена, — он где-то рядом, но не в квартире Мокрухтина.

— На чердаке? Мы там нашли следы. Кто-то над Ниной Ивановной топал.

— И будет тебе Мокрухтин лазать по чердакам! Окстись! И еще при этом топать.

— Тогда где?

— Из всех людей, — осторожно начала Евгения, — знающих Мокрухтина, у тебя есть только охранники и Зинаида Ивановна. Поскольку от охранников он прятался, то ответ надо искать у нее.

— Ты хочешь сказать — тайник у нее?

— Сомневаюсь. Но обстоятельства, связанные с Зинаидой Ивановной, наводят на мысль, что разгадка тайника у нее.

— Сделать обыск?

— Ты не знаешь, что искать. Может, разгадка лежит прямо на виду, может, ты ее видел, но не обратил внимания.

Михаил перебирал в уме, что он видел у Зинаиды Ивановны. Конечно, Евгении трудно ему помочь. Он ей почти ничего не рассказывал. Душа противилась. Он не хотел, чтобы Евгения знала, кого он застал с Зинаидой Ивановной. А почему он не хочет об этом рассказать? Евгения его жена, а кто ему Зинаида Ивановна? Евгения желает ему помочь, он сам просил ее об этом, даже упрекал в невнимании, устроил сцену с тамагочи. И вот теперь он в нерешительности. С чего бы это? Михаил Анатольевич запутался. А раз запутался, надо рассказать.

— Знаешь, кого мы у нее застали? Замминистра топлива и энергетики. И он у нее не один. Кроме этого Полозкова, еще ходил Кошкин из Минфина, братья Юдины — один из налоговой, другой из таможни, потом какой-то Леший, или Леха, который кричал на Мокрухтина, как на мальчишку.

— Кошкин, говоришь? — бормотала Евгения почти про себя. — А Лехи как фамилия?

— Она не знает. У тех она тихонько проверяла документы, а Леху не видела, слышала по телефону. — Михаил помолчал. — Зинаиду Ивановну мы спрятали у подруги.

— Скажи мне вот что: на пятом этаже ты описал три квартиры. А четвертая?

— В четвертой никто не живет. Она закрыта. Принадлежит риэлтерской фирме.

— И на четвертом этаже, кроме Мокрухтина и стариков, еще должна быть квартира.

— Да, есть однокомнатная. Тоже числится за риэлтерской фирмой, но сдана иностранцу. Он сейчас в Англии.

— А на третьем, где Огарков?

— В одной квартире — муж, жена и ребенок. Они сейчас в Анталье отдыхают. В другой — афганцы. Муж и жена, трое детей. Муж торгует в гостинице «Севастополь». Жена по-русски ни бе ни ме. Соседи утверждают, что у них регулярно ночуют еще семь афганцев. Как они там помещаются в однокомнатной квартире — одному Аллаху известно. Но тихие. Как тени. Поспят — и уходят. А эти соседи, которые про них рассказали, живут во второй двухкомнатной, снимают у той же риэлтерской фирмы.

— Обрати внимание, сколько квартир в этом подъезде принадлежат риэлтерской фирме. Вы ее проверяли?

— Завадский сказал — документы в порядке.

— Ну хорошо. — Евгения про себя уже все решила. — Сегодня у нас что — пятница? Пятница. Завтра с утра ты везешь Сашку и Антонину Васильевну на дачу.

— А ты? — удивился муж.

— У меня работа. Ты приедешь в воскресенье вечером, и к тому времени я твою задачку решу. — Она очнулась, встала. — Ложись. Я еще зубы почищу. — И пошла в ванную. — Ой! — вскрикнула она, наступив на что-то мягкое. — Миша, иди-ка сюда. Посмотри на эту ненормальную.

Михаил Анатольевич заглянул в ванную и увидел на коврике на полу спящую дочь. Она обнимала фаянсовый «тюльпан». Слушала взрослых, ума набиралась — и уснула.

— Сумасшедшая, — засмеялся отец, поднимая дочь на руки. — В следующий раз расскажи ей какую-нибудь безобидную сказку.

Глава третья

В субботу вечером Евгения поехала на Киевский вокзал. Куда она спрятала ключи? Она с трудом вспоминала тот день. Где оставила машину? Справа были какие-то трубы в алюминиевой фольге. Стоп, вот они. Евгения вышла из машины, подошла к трубам. Сработала моторная память. Рука сама потянулась к горячей трубе и оттянула фольгу. Из-под нее, звякнув, выпала связка ключей. Женщина нагнулась, подняла их с травы. Связка была горячая. Странно, дотронувшись до них, она не испытала никаких эмоций: ни сожаления, ни раскаяния, ни страха. Рука говорила ей, что все Евгения сделала правильно. И не надо оборачиваться назад, надо идти вперед.

В машине Евгения внимательно перебрала всю связку. Вот эти ключи — от квартиры Мокрухтина. Тут же ее окатил, как холодной водой из ведра, ужас. По телу высыпали мурашки. Вот она стоит за дверью и не может выйти из квартиры. Она перепробовала так и сяк уже все ключи в связке, а дверь не открывается. Надо бежать. Как она сообразила, что надо поворачивать два ключа одновременно? От отчаяния, наверное. Дверь медленно открывается… Итак, эти два ключа мы отбрасываем.

Вот эта печатка — сенсор от подъезда. Ночью парикмахерская и магазин не работают, устройство будет закрыто. Зачем Мокрухтину парикмахерская в его подъезде? Значит, парикмахерская его. Через подставное лицо, естественно. Но зачем парикмахерская? И какая прибыль от стрижки волос и удлинения ногтей? Место тихое, не бойкое. Выручки никакой. Значит, дело не в выручке? Вот это похоже на Мокрухтина. Там идет отмыв денег. Фактическая стрижка на ноль рублей и хрен копеек, а проводят бешеный доход. И попробуй докажи, что это не так. Да, вы сегодня удачно пришли, народу мало, а вот вчера — ломились. Как вас подстричь? Под бокс? Скорее наголо. Бедный Михаил Анатольевич! Не знает он, что в этом подъезде все схвачено. Риэлтерская фирма, риэлтерская фирма! Документы в порядке, афганцы ночуют, англичане чай с молоком пьют и читают на ночь какого-нибудь Лобсанга Рампу из магазина под ними. Риэлтерская фирма — фантом, как и магазин изотерической литературы — фантом.