Не все были убийцами - [18]
«Ну все, кончили!» С трудом переведя дыхание, мать попыталась подняться с матраца. И снова затряслась от беззвучного смеха.
Внезапно у нее начался приступ кашля. Мать кашляла и кашляла, она просто захлебывалась от кашля. На нас стали оборачиваться. Даже крик и беготня вокруг стали как будто меньше.
«Ничего-ничего», — задыхаясь, говорила мать. — «Я просто поперхнулась».
Наконец мы вышли из зала. Мать подошла к стоявшему у входа регистрационному столу.
«Моя фамилия Гемберг», — сказала она. — «А это мой сын. Мы уже зарегистрировались у вас и теперь попытаемся сами подыскать себе жилье».
Я продолжал хихикать.
«Ну что ж, удачи», — сказал сидевший за столом мужчина и строго посмотрел на меня.
Я бежал по улице, мать шла следом за мной. Она все еще покашливала.
Убедившись, что нас никто не слышит, мать сказала: «Мы должны договориться, что скажем в случае необходимости».
«Ясно», — сказал я и снова засмеялся.
«Прекрати смеяться! Ну, так как тебя зовут?» — спросила она строго.
«Михаэль Деген», — хихикнул я.
«Как тебя зовут?!» Мать почти кричала.
Я оглянулся и приложил палец к губам. Она испугалась, ее лицо стало каким-то обиженным.
«Ну ладно. Меня зовут Макс Гемберг, я из Лихтенберга, жил на площади Германа Геринга, мой дом разбомбило».
«Какой номер дома?»
«Понятия не имею».
«Ну что же ты?»
«А ты сама-то знаешь?»
«Тоже нет».
Она опять рассмеялась.
«Да есть ли на самом деле площадь Германа Геринга?»
«Почем я знаю?»
Быстро, почти бегом, громко хохоча, мы пересекли Курфюрстендам. Никогда я так не любил мать, как в тот момент. Мною вновь овладело прежнее чувство надежности, уверенности в себе. Был прекрасный, сияющий, солнечный день. На ясном голубом небе не было ни облачка.
Повсюду воняло горелым. Запах гари смешивался с тошнотворно-сладковатым трупным запахом. Впечатление было такое, как будто все вокруг сровнял гигантский паровой каток.
Однако для нас все это не имело никакого значения. Светило солнце, было тепло, и чем больше был царящий вокруг хаос, тем безопаснее мы себя чувствовали.
«Хорошо бы сейчас искупаться. Окунуться в горячую воду. Какое блаженство!» — размечтался я. — «Помнишь, как мы были с тетей Региной на Груневальдском озере? Она не умела плавать, но делала энергичные гребки руками, а вода ей дохошидила от силы до колен».
«Не смейся над ней!»
«Я не смеюсь. Это было чудно. Ну что, пойдем поплаваем?» — спросил я. В эту минуту мне не хотелось думать ни о чем плохом. Мне хотелось, чтобы с лица матери исчезло это озабоченное, мрачное выражение.
«Ладно», — сказала она. — «Пойдем на Груневальдское озеро. И если не найдем там места, где можно переночевать, то в крайнем случае, там можно будет утопиться».
Я остановился.
«Извини», — пробурчала мать и взяла меня за руку. — «Нам нужно попытаться поймать Лону. Надеюсь, ее дом не разбомбило».
«Если бы мы там немного подождали, может быть, нам дали бы еще поесть», — сказал я осторожно.
«Так тебе и дали поесть! Знаешь, какие там буквоеды сидят? Во время воздушных налетов они в первую очередь думают о спасении своей документации».
Мы пришли на Оливаерплац и зашли в маленькое кафе на углу Ксантенерштрассе. Нам предложили бурую воду, лишь отдаленно напоминавшую кофе.
«На большее я и не рассчитывала», — сказала мать. — «По крайней мере, что-то горячее».
Она попросила разрешения позвонить по телефону.
«Попытайтесь», — ответила хозяйка.
Мне очень хотелось есть. Я сидел, медленно потягивая горячую, темную жидкость. В кафе было очень темно, хотя время едва перевалило за полдень.
Почти все окна в помещении были затемнены, а электричество экономили. Я замерз, а горячее питье согревало меня.
«Можно мне еще одну чашку?» — попросил я.
«Ну-ну, молодой человек! Две чашки кофе? В твоем возрасте это вредно для здоровья».
Мы засмеялись, и хозяйка налила мне из термоса еще одну чашку. Потом присела за стол рядом со мной и стала смотреть, как я пью.
«Твоя мама может заплатить?»
«Сколько стоит эта черная вода?» — спросил я.
Похоже, здесь ей было скучно. Мой вопрос ее явно развеселил.
«Для постоянных клиентов у меня припрятана пара пирожных. Хочешь?»
«Я не знаю, сможет ли мама заплатить за них. Мы в этих местах вообще никогда не бывали. Наш дом разбомбило».
«Не беспокойся, это за наш счет».
Она пошла к стойке.
Мать вернулась довольно скоро. «Быстрее, мы должны встретиться с Карлом Хотце», — сказала она.
«Хотите пирожное?» — спросила из-за стойки хозяйка. — «Ваш мальчик сказал, что ваш дом разбомбило. У вас обоих такой измученный вид! И кофе свой вы еще не выпили».
Мать торопливо глотала куски пирожного, запивая их кофе. «Сколько я вам должна?» — спросила она, закончив есть.
«Заплатите только за три чашки кофе. Платить за пирожные не нужно. Считайте, что вас и вашего сына я пригласила».
«Три чашки?» Мать посмотрела на меня.
«Мне было так холодно!» — сказал я.
«Не бойтесь, это ему не повредит», — засмеялась хозяйка.
Мать расплатилась и поблагодарила. Я пожал хозяйке руку. Она так по-доброму отнеслась ко мне! Это было, как мимолетная ласка. Я почувствовал себя не «этнически неполноценным» еврейским мальчиком, а обычным берлинцем, таким же, как хозяйка кафе.
Пишу и сам себе не верю. Неужели сбылось? Неужели правда мне оказана честь вывести и представить вам, читатель, этого бретера и гуляку, друга моей юности, дравшегося в Варфоломеевскую ночь на стороне избиваемых гугенотов, еретика и атеиста, осужденного по 58-й с несколькими пунктами, гасконца, потому что им был д'Артаньян, и друга Генриха Наваррца, потому что мы все читали «Королеву Марго», великого и никому не известного зека Гийома дю Вентре?Сорок лет назад я впервые запомнил его строки. Мне было тогда восемь лет, и он, похожий на другого моего кумира, Сирано де Бержерака, участвовал в наших мальчишеских ристалищах.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.