Не все были убийцами - [15]
Дмитриева вытащила из своей сумки из крокодиловой кожи небольшую записную книжку и карандаш в серебряном футлярчике, что-то написала и оторвав листок, протянула его матери.
«По крайней мере, у вас ничего не сгорело — ведь все ваши вещи с вами. А я, честно говоря, жалею только о моем рояле — это был настоящий „Бехштайн“».
Дозвониться до Хотце матери так и не удалось. И до Лоны тоже. Никто не отвечал. Мы стояли у телефонной будки и пытались что-то придумать Повсюду валялась домашняя утварь, горящие обломки мебели. Люди оттаскивали свое добро поближе к проезжей части улицы, чтобы спасти от огня.
Какой-то человек с совершенно безумным видом подбежал к телефонной будке.
«Санитар, санитар!» — не переставая, кричал он. Он в исступлении вырвал из будки телефонный аппарат и швырнул его на тротуар. И побежал дальше, выкрикивая те же слова. Мы тоже пошли прочь от телефонной будки. За порчу народного имущества полагалась смертная казнь. Но на наше счастье, тогда такого приказа еще не было. А кроме того, кому было об этом рассказывать?
Разве что американским пилотам…
Мы шли очень быстро, почти бежали. Куда — мы и сами не знали. Незаметно для себя мы очутились на Моммзенштрассе. От быстрой ходьбы мы запыхались. И тут мы услышали — рядом с нами тоже кто-то тяжело дышал. Женщина среднего возраста бормотала негромко, как бы про себя: «Этот парень, наверное, свихнулся! Небось, с фронта пришел! А какие тут могут быть санитары? У бедняги, может, вся семья погибла!»
Мы остановились. Мы просто не могли больше. Но Дмитриеву, казалось, эта гонка ничуть не утомила. Даже сигарету изо рта не вынула.
Женщина, не замедляя быстрой ходьбы, все говорила и говорила. Вконец запыхавшись, она тоже остановилась, не переставая говорить.
«Наверное, домой в отпуск пришел, а тут всю семью бомбой… И теперь он думает, что на улице найдет какую-то помощь — он же должен что-то как можно быстрее сделать для своих!»
«Не кричите так громко», — попросила Дмитриева.
«Но ведь отбоя еще не было», — возразила женщина. — «Вы думаете, кто-нибудь из бонз рискнет появиться на улице до отбоя?»
«Не останавливайтесь, идите дальше. Не то мы все опять попадем в самое пекло!» — сказала Дмитриева. Ее русский акцент стал как-то особенно отчетлив. Но женщина, казалось, этого не заметила.
«Не дадите ли сигарету?»
«Это моя последняя», — ответила Людмила.
«Оставьте мне немного покурить».
«Интересно, как отнесется Дмитриева к этой просьбе?» — подумал я. Она вынула окурок из мундштука и отдала женщине. «Докуривайте и идите в подвал или в бомбоубежище».
«А вы?» — спросила женщина.
«Наш дом только что разбомбило».
Женщина пристально посмотрела на нас, потом как-то нерешительно подняла правую руку и свернула в сторону.
«Разбомбило!» Тогда это слово было самым ходовым.
«У меня идея», — сказала Дмитриева. Порывшись в сумке, она вынула оттуда новую сигарету. Мы вошли в подъезд какого-то дома, и она вставила сигарету в мундштук.
«Сейчас я и сама не знаю, куда идти, но поблизости есть отель, куда я часто устраивала моих друзей. Если нам повезет, мы сможем провести там остаток ночи. А потом я зарегистрируюсь как пострадавшая от бомбежки, а вы, может быть, за это время сумеете связаться с Карлом Хотце или с Лоной».
«Но сначала нам нужно дождаться отбоя», — сказала мать.
Я не помню, сколько времени простояли мы в том подъезде. Наконец прозвучал отбой, и мы двинулись дальше.
Отель, о котором говорила Дмитриева, находился на Кантштрассе. Мы молили Бога только о том, чтобы его еще не разбомбило. Его не разбомбило! Мы позвонили. Все было тихо. Вдруг перед нами как из-под земли появились два солдата. Их называли «цепными псами», потому что они носили подвешенный на цепочке жетон.
«Вы здесь живете?» — спросил один из них.
«Нет, но хотели бы снять здесь номер», — сказала Дмитриева.
Солдат насторожился. «Вы иностранка?» — спросил он.
«Я уже двадцать три года живу в Германии, у меня немецкое гражданство. Наш дом примерно час назад разбомбило».
«Ваши документы!»
Кажется, мы попались. Меня охватила дрожь. Убежать? Или притвориться непонимающим простачком? А может, упасть, будто потерял сознание? Я взглянул на мать. Она незаметно покачала головой — стой на месте, спокойнее. Что это означало?
«Почему она так спокойна?» — думал я. Людмила тем временем достала из сумки паспорт.
Солдат внимательно проверил паспорт и вернул владелице. «А вы», — повернулся он к матери, — «ваш дом тоже разбомбило?»
«Мы живем в одном доме».
Мать поставила свой портфель на тротуар, порылась в кармане пальто и спросила Дмитриеву: «Нет ли у тебя случайно ключа от моего портфеля?»
«Откуда у меня твой ключ?» — ответила Дмитриева. — «Дай-ка я еще разок проверю!»
Она не торопясь обшарила карманы маминого пальто. Эта сцена была похожа на цирковое представление — однажды в цирке я видел, как клоун проделывал нечто подобное. Интересно, что они обе задумали? Всем своим видом мать показывала, как ее волнует отсутствие ключа. «Его здесь нет!» — трагическим шепотом сказала она.
Дмитриева села на край тротуара, широко расставив ноги. Медленным, элегантным движением она сняла туфли, и перевернув, легонько потрясла их.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.