Не время умирать - [63]

— Ну да. Наверное. — Ковалев отломил кусок хлеба и макнул его в подливу. — Но я не то чтобы махнул. Просто работа у меня такая. Бегаю целыми днями как белка в колесе. А чтобы сексом заняться, нужно время, нужно выстраивать отношения, заинтересовать женщину, подарки ей дарить, вечера с ней проводить, в кино водить, в рестораны… На это у меня времени просто нет.

— Я об этом и говорю! — горячо заявила Марина. — Все дело в табу и в представлениях об этих табу.

— Не понимаю… — Ковалев пожал плечами. — В каком смысле?

— В том, что вы думаете, что если нет отношений, то и секса быть не может.

— В чем же тут моя ошибка? — удивился Ковалев. — Какая женщина согласится, если так можно выразиться, помочь мужчине в этом, если ей не предоставить взамен блага?

— Вы всех женщин считаете проститутками, — со вздохом произнесла Марина. — И не вы один. Грустно это. Вы считаете, что у женщины право на секс можно только купить. За деньги или за блага. А вы не думали, что есть женщины, которые хотят секса не меньше, чем мужчины? Им не нужны ни блага, ни тем более деньги за это.

«Понеслась душа в рай… — удовлетворенно подумал Ковалев. — Еще минут пять, и ноги раздвинет. Как раз доем».

Весьма богатый сексуальный опыт позволял ему с одного взгляда с высокой степенью достоверности отнести любую женщину к одному из нескольких типажей. В зависимости от типажа требовались те или иные действия, то или иное количество времени, чтобы уложить женщину в постель. Ковалев за свою жизнь помнил всего два раза, когда ему не удалось достичь желаемого. В остальных случаях его теория всегда позволяла ему добиться своего. Выявив типаж, к которому относится женщина, он, вместо того чтобы с ней во всем соглашаться, как делают многие мужчины, чтобы понравиться, действовал от противного, старался выстраивать обоснованные контраргументы, вне зависимости от того, как считал на самом деле.

Марина, безусловно, относилась к женщинам, очень сильно недополучившим секса за свою жизнь. Это не значит, что у нее было мало мужчин. Скорее напротив. Просто женщины такого типа имеют некое собственное представление о сексе и всегда ждут от него большего, чем он реально может дать. Они мысленно чуть ли ни молятся на секс, редко упускают возможность соблазнить мужчину, а потом его винят в том, что снова недополучили внимания, эмоций или наслаждения. Такие чаще всего пару раз за жизнь действительно имели невероятный, очень запоминающийся секс, и это воспоминание не отпускает их, манит, заставляя искать и пробовать снова и снова, в надежде приблизиться к пережитому однажды идеалу. Этим грех не воспользоваться.

— Мне не приходилось таких встречать, — соврал Ковалев, не моргнув глазом.

— Их полно! — убежденно ответила Марина. — Просто, ввиду распространенности всяких табу, сексуально раскрепощенная женщина вызывает порицание общества. В этом беда. Женщина хочет, но, боясь порицания, вынуждена сдерживать себя и маскироваться.

— Честно говоря, я не очень понимаю эту проблему. Сам я далек от табу и могу говорить о чем угодно, адекватно оценивая ситуацию и человека, а не обвиняя его огульно.

— Это вам так только кажется!

Ковалев доел и отодвинул тарелку.

— Почему кажется? — Он пожал плечами. — Себя я отлично знаю. Про других не всегда можно говорить с уверенностью, но в себе я уверен.

— Говорю же, вам кажется. Вы так уверены, потому что наверняка просто с таким не сталкивались. — Она убрала тарелку в мойку и на время затихла, чтобы провести Ковалева по коридору, мимо комнаты дежурного.

— С чем не сталкивался? — решил выяснить Ковалев, снова оказавшись в каморке и присев на кушетку.

— С откровенными предложениями от женщин. Ну… Я не знаю. Как бы вы отреагировали, если бы, к примеру, я вам предложила без всяких отношений, прямо здесь и сейчас заняться сексом?

Ковалев хмыкнул. У женщины в глазах мелькнула тень разочарования.

— Да, согласен, это было бы неожиданно, — произнес он. — И приличия потребовали бы отказаться от этого и перевести разговор на другую тему.

— Видите! Я права.

— По всей видимости, да. Но говорю… Не в моем случае. Во-первых, я не сторонник табу. Во-вторых, я слишком долго воздерживался, чтобы от такой возможности отказаться. В-третьих, мы, когда только затронули эту тему, я, признаться несколько позволил себе пофантазировать… Но вы правы. Большинство мужчин действительно отшатнулись бы. Они отшатнулись, а я, признаться, расстроился.

— Из-за чего?

— Из-за того, что вы в качестве аргумента дискуссии использовали то, что я всегда мечтал услышать от женщины. Но, боюсь, это все же миф. Одно дело — умозрительно представить женщину, которую вы описали, совсем другое…

— Я не описывала. И это не умозрительная женщина. Я сама всю жизнь лукавила и скрывала свое желание, именно из опасений быть неверно понятой или прослыть гулящей. То есть я говорила о себе.

— То есть, если бы не общественные нормы, вы бы могли сами предложить заняться сексом понравившемуся незнакомцу? — уточнил Ковалев.

— Ну, я же вам предложила.

— Но это же не всерьез. Так, аргумент в споре.

— Почему не всерьез? Вы, когда сказали о проблемах медицинского характера, мне сразу захотелось проверить.