Не время умирать - [37]

Вскоре вернулся Айбатыр, держа в одной руке кирку, в другой топор. Олжас двумя ударами кирки перерубил замок, а потом, поддев дверь топором, отворил ее. Внутри, как и ожидалось, располагалась комната охраны. В пирамиде стояло четыре помповых дробовика, а всю другую стену занимал пульт с мониторами камер.

— Надо все носители вынуть, — велел Олжас. — Они под каждым монитором.

Он достал и показал крупную твердотельную карту формата P2 на 32 гигабайта. Айбатыр с Енсапом тут же бросились повторять его действия. Собрав двенадцать карточек, Олжас кинул их в рюкзачок Енсапа, а потом, для уверенности, прошелся киркой по пульту, круша все подряд.

— А теперь валим! — приказал он.

Спустившись во двор, они на ходу сняли перчатки и, стараясь выглядеть как можно естественнее, выбрались за ворота и расселись в микроавтобусе. Олжас занял место водителя и, без суеты, завел машину и выехал на дорогу.

— Из карманов все вынуть, — приказал он на ходу. — Сложить в рюкзак. Когда остановимся перед выездом на трассу, Айбатыр, сунь рюкзак под запасное колесо. Если вдруг менты остановят, могут принять за таджиков, начнут обыскивать. Ничего не должно быть подозрительного в карманах.

— Карточки выкинуть? — уточнил Айбатыр. — Ну, от камер?

— С ума сошел? — Олжас глянул в зеркало заднего вида. — Каждая такая карточка стоит по тысяче долларов. Это если чистая, без записи. Дома можно продать киношникам. А ведь еще могут оказаться записаны другие сессии! Дядя, видать, большой любитель оторваться! Прикинь, сколько будут стоить такие видосы? Эти карточки — наша пенсия, если доживем. Но даже если на них нет ничего, если по пятьсот баксов отдавать, это все равно шесть тысяч.

Остановившись у обочины, он дал время Айбатыру припрятать рюкзак с добром. В салоне оставили только ноутбук, который бы вряд ли вызвал подозрения.

— Ты, главное, езжай как обычно, — посоветовал Айбатыр, забравшись обратно в салон. — Не дергайся при виде патрульных машин, но и не плетись, как черепаха, не включай поворотники попусту. А то выпасут менты.

— Не учи ученого! — пробурчал Олжас, выезжая на трассу.

Проезд по городу до съемной квартиры на Никитском бульваре дался им всем нелегко. Создавалось ощущение, что полицейских патрульных машин на улицах стало раза в два больше обычного. Енсап, не выдержав психологической нагрузки, разлегся на сиденье, чтобы не видеть происходящего за окном, и дрожал все более заметной дрожью.

— Маскарадные костюмы надо в клуб завезти, — с задумчивым видом произнес Олжас. — Если через четыре часа их не вернем, Эдик начнет названивать.

— Пусть названивает, — возразил Айбатыр. — Симки мы вынули, телефоны выключили. По фигу. А так только лишнее палево.

— Ну… Наверное, ты прав. Надо быстро валить ближайшим авиарейсом, пока не хватились старикана и не устроили облавы в аэропортах.

— Может, и домой не заезжать? — робко спросил Енсап, не поднимая головы.

— Ты думай, что говоришь! — одернул его Олжас. — А документы? А посмотреть рейсы через Интернет?

Енсап не ответил, только свернулся калачиком и прижался лбом к спинке кресла.

Припарковав машину на свободном месте у дома, Олжас велел Айбатыру вынуть рюкзак, а не оставлять его в багажнике. Так всем было спокойнее.

— Я не пойду… — пробормотал Енсап и закашлялся. — Возьмите мои документы, я вас здесь подожду.

— Что такое? — Олжас обернулся.

— Что-то мне совсем плохо. Накрывать начало еще по пути сюда, а там, у старикана, еще и озноб…

— Это ты брось! — прикрикнул Олжас. — Быстро собрал силы в кучу, и наверх! Никому никуда не разбредаться! Всем держаться вместе!

На самом деле он тоже чувствовал себя не очень, но списывал и свое состояние, и состояние Енсапа на пережитую нервотрепку.

— Интересно, Серик отвязался или заснул? — поднимаясь по лестнице, в шутку спросил Айбатыр.

— С этого станется, он и на дыбе заснет, — в тон ему ответил Олжас, довольный, что можно хоть чуть-чуть разрядить обстановку.

Он отпер дверь ключом и первым перешагнул порог. В квартире было тихо. Пугающе тихо. Так же тихо стало в небольшой двухкомнатной квартирке, когда умерла бабушка. Умерла она тихо, никто не знал, но после ее смерти стало так тихо, что все обратили на это внимание. Так же было и сейчас.

— Заходите, чего топчетесь! — подогнал друзей Олжас.

Енсап закашлялся. Звук получился неприятный, хлюпающий, но все же это было лучше ватной зловещей тишины.

Айбатыр закинул рюкзак с золотом, часами и деньгами в тесную кладовку.

— Эй! — Олжас направился в комнату, по дороге окликнув Серика.

Айбатыр глянул ему вслед, удивившись, что тот замер на пороге.

— Твою мать! — выругался Олжас по-русски, не пытаясь переступить порог.

Чуя недоброе, Айбатыр подскочил к нему. Картина в комнате открывалась не для слабонервных. Серику удалось освободиться от пут, но, похоже, к этому времени силы окончательно оставили его, он рухнул на пол рядом с кушеткой и смог только достать смартфон из кармана. Очевидно, он хотел позвонить, скорее всего, вызвать «Скорую», но во время потасовки смартфону пришел конец. А через короткий промежуток времени пришел конец и Серику. Он лежал на полу, чуть подтянув к животу колени, мертвый, окоченевший, и пялился помутневшими глазами в треснувший экран смартфона. На его губах застыла пена, похожая на взбитый малиновый мусс.