Не время умирать - [99]

– Тут…

Пока Тим бродил по коридорам, вождь удачно поохотился и теперь вместе с Сибиллой ощипывал добытых птиц. Голуби попались крупные, как на подбор. Для супа годились идеально, вот только пресной воды для этого блюда не осталось.

– С тебя костер! – сказал вождь и фыркнул, сдувая с носа прилипшее перышко.

– Сейчас будет…

Через несколько минут Книжник уже разжигал костер из обломков мебели. Пламя занялось быстро, жаркое и яркое. По изъеденным ветром бетонным стенам забегали живые тени, и, честное слово, в холле сразу стало уютнее, словно они ночевали не в заброшенном отеле на берегу чужого океана, а дома. Например, в Парке, в Библиотеке.

Но Парк был за тысячу миль отсюда, и в нем уже не было Библиотеки. И домом он тоже не был. И вряд ли когда-нибудь им был по-настоящему.

Дюжину пойманных Бегуном голубей они зажарили на железной решетке, вытащенной из облупленного фризера[12], и ужин получился роскошный. Не просто ужин, а пиршество с видом на океан, как пошутила Сибилла.

Теплый южный ветер, несущий с собой запах соли и водорослей, свободно врывался в холл, где они устроились, и уносил дым от костра через лестничную клетку в сторону Нефтяных полей. Они сидели, осоловев от сытости, и глядели на морской пейзаж. Бегун клевал носом, Сибилла тихонько покачивала бэбика, который тоже не отказывал себе в еде последние полчаса.

Луна поднялась выше, дым отогнал надоедливых москитов. Стало гораздо прохладнее, хотя это не шло ни в какое сравнение с ночным холодом пустыни. Здесь спасал Оушен, наполнявший своим теплым влажным дыханием все вокруг, но Книжник все-таки слегка продрог от сырости и ветра. От ярких впечатлений сегодняшнего дня, от нервного напряжения и усталости, накопившихся за последнюю неделю, спать не хотелось совершенно.

Тим растолкал клевавшего носом Бегуна.

– Ложись спать, Мо, – предложил он. – Я покараулю.

– Ага, – пробормотал Бегун, глядя на Книжника мутными от усталости глазами. – Наша вам благодарочка. Ушатало меня нах… Разбудишь, я тебя сменю…

Для сна они приспособили более-менее сохранившиеся двери: сняли с петель и уложили на пол, накрыв карематами. Получилось совсем неплохо. Жестковато, но зато от пропитавшегося влагой бетона не тянуло могильной сыростью.

– Ты как? – спросила Сибилла, укладываясь рядом с похрапывающим Бегуном. Клочковатая борода Мо, смотрящая в потолок, чуть шевелилась от бриза и от дыхания. Грега она положила между собой и вождем, так чтобы закрыть малыша от ветра. Он тоже спал, смешно посапывая и вытянув трубочкой пухлые губки.

Тим невольно улыбнулся.

– Жив.

Они рассмеялись.

– Я вижу, – сказала она.

– Все хорошо, – Тим говорил вполголоса, хотя, похоже, разбудить Бегуна можно было, только выстрелив под ухом, а бэбик за время путешествия привык ко всему, вплоть до канонады. – Серьезно, я в порядке. Просто сон сбежал, у меня такое случается от усталости. Если станет невмоготу, я разбужу Мо. Ты спи. Тебе надо спать за двоих.

Сибилла кивнула.

– Я очень благодарна тебе, Тим-Книжник.

Она погладила дремлющего малыша по щеке.

– И он тоже.

Книжник молчал.

– Я рада, что у моего сына два таких смелых и сильных отца.

Он не любил, когда его хвалили, смущался и крайне неловко себя чувствовал, но у него хватило такта не вступать в спор со жрицей. Он не считал себя сильным, не считал себя смелым и не считал себя героем. Ее благодарность на самом деле стоила многого. Во всяком случае для него.

– И что дальше? – спросила она.

Он пожал плечами.

– Как-то да будет…

– Нельзя все время идти наугад, Тим… Рано или поздно это плохо закончится.

Книжник достал из кармана монокуляр, протер краем худи запылившиеся линзы.

– Наверное, ты права… Но мы слишком далеко от дома. Я ничего не знаю об этих местах, Сибилла. Никто из наших здесь не бывал. Так что ничего другого, кроме как идти наугад и действовать по обстоятельствам, предложить не могу.

Он полез в рюкзак и извлек оттуда атлас автомобильных дорог и фонарик. От потрепанной плотной бумаги все еще разило впитавшейся нефтяной вонью.

– Вот карта.

Зажужжала старенькая динамо-машинка, разгорелся диод под исцарапанной линзой.

Книжник отыскал нужную страницу и, прищурившись, вгляделся в сеть черных, красных и синих линий, в надписи – крупные, мелкие, очень мелкие, покрывающие лист, в ломаную линию побережья и в голубое пятно нарисованного на карте залива Ойлбэй.

– Тут теперь все иначе, – пояснил он, водя пальцем по карте. – Нет городов, дороги занесло песком и залило нефтью. То, что мы сюда добрались, – он постучал пальцем по краю береговой линии, – это настоящее чудо, Сибилла. Нам просто нереально повезло. Беспощадный был милостив к нам…

Он криво ухмыльнулся.

– Живи вечно, Книжник, – отозвалась жрица едва слышно сонным голосом. – Но Беспощадный рано или поздно берет свое. Всегда…

Глаза ее закрылись. Дыхание стало ровным.

Тим перестал жужжать фонариком, тихонько отсел в сторонку, как раз в пятно яркого света от полной луны, и снова, уже в который раз, принялся внимательно исследовать страницу с укрупненной картой побережья.

Выходило, что у этих берегов островов нет. Убежище олдеров, если верить всему, что они слышали о них, расположено именно на острове. Где же можно его искать? И существует ли остров в действительности? А может, они слишком серьезно отнеслись к словам людей Долины?