Не время умирать - [98]

Чем выше они поднимались, тем меньше воняло сыростью, но зато появился явственный запах помета летучих мышей. В нескольких местах лестницы перекосило, но, если говорить честно, Тим ожидал более серьезных повреждений. Здание было построено на совесть, если смогло простоять век под ударами прибрежной погоды.

Они вышли в просторный холл на предпоследнем этаже, и в первый момент Книжник застыл в восхищении.

Он бывал на крышах небоскребов в Тауне и даже (наверное, единственный из живущих) совершил полет на дельтаплане над городом, но картина, открывшаяся перед ним, была настолько прекрасна, что на мгновение от избытка эмоций у него замерло сердце.

С высоты птичьего полета перед ними открылся сверкающий Оушен с висящей над ним круглой луной. На бархатном куполе неба сияли мириады звезд: крупных, с кулак бэбика величиной, и мелких, как стеклянная крошка в старых развалинах. Оушен уходил за горизонт – бесконечный, сверкающий, вобравший в себя все великолепие висящих над ним светил и волнующее движение вод, накрытых небесным сводом.

В этот момент Книжник внезапно осознал, как прекрасен мир, в котором они живут. Как этот мир хорош, несмотря на всю дрянь, которую приходится постоянно жрать всем, кто родился, жил и умер под этим небом. Несмотря на всю грязь, кровь и жестокость. Несмотря на Беспощадного, царящего на земле вот уже почти сто лет. Несмотря на все горести и разочарования, на подлости и предательства, с которыми Книжник сталкивался от рождения и по сей день.

Несмотря на то, что у него внутри (в том месте, что раньше называли душой) так и зияла дыра потери, которую он не мог ничем и никем восполнить!

О том, что время лечит любые раны, даже самые глубокие, Книжник еще не знал.

Ему еще только предстояло узнать об этом.

Глава 5 Свет в океане

– Пиздец!.. – выдохнул Бегун, пожирая глазами открывающуюся перед ним картину. – Да трахни меня Беспощадный! Никогда такого не видел! Как же, сука, это красиво!

Книжник саркастически хмыкнул. Сибилла искоса глянула на вождя, который стоял с отвисшей челюстью, глядя на светящийся океан, и усмехнулась незаметно.

– К тебе пришло чувство прекрасного, – съехидничал Книжник. – Вот уж не думал, что дождусь… Да, Мо… Это очень красиво. Чувствуется, что у тебя просто слов нет…

– Нет у меня слов! – повторил Бегун, разводя руками. – Бляяяяя…

Сибилла не выдержала и прыснула.

– Чего ржешь? Ну красиво же! – обиделся вождь. – Все остальное – голимая хуйня! Я бы… Я бы…

Он запнулся, подумал.

– Как бы сделать так, чтобы все увидели это моими глазами? Как я вижу! Чтобы все поняли, как это, блядь, красиво!

– Попробуй нарисовать, – посоветовал Тим. – Раньше была такая штука – фотография. Люди умели останавливать время. Брали такую специальную штуку – камеру. Наводили на что-то интересное или красивое… вот, положим, на Оушен. Нажимали кнопку. Клац! И получался рисунок на специальной бумаге. Или без бумаги, не суть важно. Все равно больше так делать не умеют. Но можно попробовать нарисовать, если тебе так уж нравится этот вид.

– А то… – Бегун все глаз не мог оторвать от ночного пейзажа. – Вид охуенный! Тебе, что ли, не нравится?

Они постояли еще некоторое время молча, глядя на раскинувшуюся перед ними бесконечность. Просто стояли, сбросив с плеч рюкзаки, и смотрели, на время забыв про усталость, опасности и про сосущее чувство голода под ложечкой.

Потом проснулся и захныкал Грег.

– Я бы пришел сюда и завтра, – сказал вождь с чувством. – Но завтра нас тут не будет…

– Я надеюсь, – кивнул Тим. – Но мы можем поужинать, наслаждаясь этим, как ты правильно заметил, охуенным видом.

– Прикалываешься? – прищурился Бегун. – Тебе бы только меня подъебнуть… Выучил кучу слов, начитался, а теперь подъебываешь…

В голосе его вроде бы звучала обида, но чувствовалось, что он не злится, а просто подыгрывает Тиму.

– Я бы тоже поела, – вмешалась Сибилла. – И попила бы чего-нибудь.

Вождь встрепенулся.

– О! Так чего ж ты молчала? Это мы быстро сообразим! Чего всухомятку трескать? Мяска горячего я организую… Там вроде пиджины[11] урчали… Ждите! Я мигом!

И он с удивительной ловкостью захромал по лестнице, припадая на натруженную ногу.

– Смотри не навернись! – крикнула жрица ему вслед.

Книжник невольно вздрогнул.

Девочка по имени Кошка, летящая спиной вперед на бетонные плиты перрона. Хруст костей и жуткий влажный звук удара о платформу.

Воспоминание было таким ярким, что он зажмурился и потряс головой, отгоняя его.

– Я пока осмотрюсь… – сказал он, отходя в сторону.

Книжник еще на входе догадался, что они находятся в отеле.

Фотографии из разных гостиниц часто публиковали в журналах «National Geographic» в виде рекламы, и Книжник знал, что в таких местах люди снимали комнаты временно, за деньги. Он пересчитал количество дверей в крыле, где они находились.

Двадцать пять.

По-хорошему, все комнаты стоило проверить на предмет старых ништяков. Понятно, что ничего особо ценного не сохранилось, но всякие полезные мелочи могли обнаружиться в избытке. Челы посещали это место нечасто. Во всяком случае все выглядело заброшенным много лет назад…

– Ты где бродишь? – из холла донесся голос Бегуна.