Не время умирать - [27]

– Останови кэрродж, – сказала жрица за спиной.

Книжник оглянулся.

– Зачем?

– Останови.

Он натянул вожжи, и лошади стали. Их мокрые бока ходили ходуном.

– Одолжишь?

Сибилла протянула руку.

– Что?

– Твой нож.

Книжник без колебаний снял пояс и вложил тяжелый тесак в ее ладонь. Она перебросила ремень через плечо и переместила ножны под мышку.

– Что ты хочешь делать?

Сибилла, придерживая живот, неуклюже спустилась на землю.

– Я взяла у тебя гранату, – сообщила она. – Ты не против?

Книжник растерянно покачал головой. Бегун тоже смотрел на жрицу с недоумением.

– Пусть лошади пойдут шагом, – сказала Сибилла, обращаясь к Книжнику. – Просто не спеши. А ты…

Она повернулась к Бегуну.

– А ты не стреляй. Не надо.

– Ты что? Собираешься их замочить? – догадался Бегун. – Сама? Ножом?

– Ты же слышал мою клятву?

– Она тоже ебнутая, – Бегун развел руками. – Такая же, как и ты… Ну что ж! Скоро одной проблемой у нас станет меньше!

– Я вернусь, олдер, – жрица улыбнулась. – Не надейся! Мне еще нужно вот это…

Она подняла с земли длинный кусок арматуры, красный от ржавчины, кривой, но еще достаточно прочный, чтобы послужить копьем или дубиной.

У нее была хорошая улыбка. Книжнику невольно захотелось улыбнуться в ответ, но у него не получилось.

Сибилла повернулась и, не оглядываясь, пошла навстречу приближающейся погоне. Это было настоящим самоубийством. Ее ждала верная смерть, но как остановить того, кто уже все для себя решил?

Поэтому Книжник лишь покачал головой и тронул повозку с места. Медленно. Как она попросила.

– Кстати, – сказал Бегун, возясь с пулеметом. – Я нашел причину! Патрон перекосило.

Вождь попытался взвести затвор, но рукоять дошла только до половины, и дальше – никак.

Он сплюнул.

– Гребаная рухлядь!

Они переглянулись.

Бегун еще раз рванул затвор с тем же результатом.

– В случае чего – лучше гони во весь дух, – посоветовал он. – Отстреливаться нам нечем. Или проси Беспощадного, чтобы у нее все получилось…

– Починить сможешь?

– Не знаю. Я из такого стреляю в первый раз. Хуй знает, как его чинить…

Вождь отсоединил короб с лентой.

– Попробую.

Он бросил быстрый взгляд вслед Сибилле, но та исчезла из виду.

– Куда, раздери меня Беспощадный, она подевалась? – спросил Бегун, крутя головой. – Она же только что стояла вон там?

Расстояние между повозкой и тем местом, где жрица сошла на землю, уже составляло добрую сотню ярдов, а здешний рельеф давал тысячи возможностей с ним слиться, но, надо признать, Сибилла сделала это за пару мгновений и с такой легкостью, что даже опытного вождя взяла оторопь.

Кэрродж преследователей выкатился из-за поворота, и Книжник увидел, как возница привстал на козлах, нахлестывая лошадей. Повозка преследователей набирала ход, с каждой секундой сокращая расстояние. Тим боролся с желанием, не дожидаясь исхода, пустить лошадей в галоп, за его спиной гремел затвором и ругался Бегун. У него все еще не получалось вытащить из направляющих перекошенный патрон.

Книжник не мог ехать и все время смотреть через плечо, он следил за дорогой и поэтому пропустил самое интересное. Он только услышал, как охнул Бегун, и тогда обернулся назад всем корпусом.

Вражеский кэрродж парил в воздухе, опрокидываясь на бок. А двойка лошадей, которая только что тащила его, почувствовав свободу, рванула вперед так, словно за ними гнались вольфодоги. Сама повозка летела, а оба вэрриора кувыркались рядом с нею, отчаянно размахивая конечностями.

Это походило на чудо, но явно не было чудом. Железный прут, правильно вставленный в колесо на полном ходу, может натворить больше, чем граната.

Повозка ударилась о землю, рассыпаясь на части, челы рухнули рядом. И тогда рядом с упавшими вэрриорами из ниоткуда возникла хрупкая фигура Сибиллы. Тим остановил свою упряжку и поднял к глазам монокуляр.

Если она умудрялась двигаться с такой скоростью, будучи на сносях, то Тим мог только догадываться, какой стремительной она была до беременности. Айша, не к ночи будь помянута, нападала быстро, как атакующий снейк, но Сибилла была еще быстрее покойницы. В тусклом свете зимнего дня Книжник едва успел заметить блеск стали в ее руках, а потом…

Крик жертвы был страшен. Визг, похожий на верещание раненого зайца, только в сотню раз громче и еще пронзительнее, полный такой нечеловеческой боли, что Книжник похолодел. Снова мелькнул тенью силуэт жрицы, сверкающее лезвие очертило круг, и второй вэрриор заорал так, что по спине пробежала волна мурашек.

– Да трахни меня Беспощадный! – восхищенно выдохнул Бегун, жадно вглядываясь в причудливый танец Сибиллы. – Она их потрошит! Она потрошит их живьем!

Тесак Белки взлетал и падал, вычерчивал дуги и круги, и снова взмывал вверх. Преследователи превратились в дичь, в жертву, с которой охотник делал, что хотел.

Книжник отвернулся, он уже достаточно увидел. Достаточно для того, чтобы надолго потерять аппетит. Бегун же, напротив, не отводил взгляда и разве что не причмокивал от удовольствия.

Визг превратился в хрип, хрип перешел в вой, но эти двое были все еще живы. Сибилла не хотела, чтобы они умерли сразу, и в глубине души Книжник ее понимал.

Когда он отважился снова посмотреть на расправу, жрица уже шла к их повозке своей переваливающейся утиной походкой, держа в каждой руке по какой-то веревке. Две ленты, которые тянулись за ней от тел, словно она разматывала клубок толстой бечевы. Тим не сразу понял, что это за веревки, а когда понял, то пожалел, что понял, и снова отвернулся.