Не вижу зла - [63]

— Разумеется, вызвала. Людей отправляют обратно к Фиделю Кастро, безжалостному убийце, который однажды предал человека суду и казнил его спустя пять дней после возвращения беглеца на Кубу. А еще много людей сидит в тюрьмах Кастро, причем их единственное преступление состоит в том, что они покинули Кубу в поисках свободы, а Береговая охрана США остановила их до того, как им удалось достичь территории Соединенных Штатов.

— Я понимаю. Итак, сама мысль о том, что Береговая охрана начнет возвращать беглецов обратно на Кубу, вызвала гнев у вас и у многих других людей.

— Да, у многих, очень многих людей. Это правда.

— У вашего сына она также вызвала гнев, правильно?

— Да, правильно.

— Будет ли справедливо заключить, что капитан Пинтадо разделял ваше отношение к Береговой охране США?

— Протестую, — вмешался прокурор. — Нет никаких доказательств того, что капитан Пинтадо когда-либо отзывался о Береговой охране США как о береговом патруле Кастро.

— Протест отклоняется. Свидетель может ответить.

— В этом конкретном вопросе, да. Я бы сказал, что мой сын разделял мое отношение, — подтвердил Пинтадо.

— Он не делился своими взглядами с кем-нибудь на военно-морской базе?

Пинтадо умолк, тщательно обдумывая слова.

— Надеюсь, что нет. В Гуантанамо расквартированы сотни моряков Береговой охраны.

— Да, действительно. Сотни. А это значит, сэр, что на страницах крупнейшей газеты в Седьмом оперативном районе Береговой охраны — который включает Майами и Гуантанамо-бей — вы назвали три сотни человек, живущих по соседству с вашим сыном, «береговым патрулем Кастро».

— Возражаю, — вновь вмешался прокурор. — Вопрос был задан, и ответ на него получен.

Это было возражение того рода, который Джек мог только приветствовать, поскольку оно лишь подчеркивало смысл ответа, который Пинтадо дал несколькими минутами раньше.

— Действительно, я тоже считаю, что вопрос задан, и ответ на него получен, — заметил Джек. Он повернулся к свидетелю и произнес: — Позвольте мне спросить вас вот о чем, сэр: будет ли справедливым полагать, что ваш комментарий относительно «берегового патруля Кастро» вызвал недовольство среди личного состава Береговой охраны?

Пинтадо, казалось, в очередной раз тщательно взвешивал свой ответ, но отрицать очевидного он не мог.

— Естественно, это разозлило некоторых людей.

Джек подошел к своему столу, и София передала ему еще одну копию.

— Позвольте мне зачитать один из многих разгневанных откликов на ваше замечание о «береговом патруле Кастро». Этот ответ — письмо редактору, опубликованное в газете «Майами трибьюн» через три дня после того, как в ней было приведено ваше высказывание. Здесь написано: «Уважаемый редактор, являясь ветераном Второй мировой войны, во время которой я служил в Береговой охране, я глубоко возмущен тем, что мистер Пинтадо позволил себе назвать наш род войск „береговым патрулем Кастро“. Три года своей жизни я провел на эсминце в Тихом океане, гоняясь наперегонки с японскими торпедами. Я видел собственными глазами, как моих друзей буквально выбрасывало взрывами из воды, когда они перевозили десант американских войск на пляжи в день „Д“. Если мистер Пинтадо полагает, что Береговая охрана состоит на службе у такого злобного диктатора, как Фидель Кастро, тогда я готов вновь вернуться на службу добровольцем, чтобы иметь возможность лично доставить мистера Пинтадо обратно на Кубу».

Джек сделал паузу, чтобы дать присяжным время и возможность проникнуться гневом ветерана.

— В чем состоит вопрос? — поинтересовался прокурор.

— Мой вопрос состоит в следующем, — заявил Джек. — Мистер Пинтадо, не возникли ли у вас опасения относительно вашей личной безопасности, после того как вы стали свидетелем такого рода реакции на ваши комментарии?

— Я всегда искренне говорил то, что думал. Я привык к таким вещам.

— Вы привыкли к ним, и вы принимаете меры предосторожности.

— Я не уверен, что понимаю, о чем идет речь.

— У вас ведь есть телохранитель, не правда ли?

— Да, есть.

— У вашей супруги также есть телохранитель, правильно?

— Да.

— Но ваш сын — Оскар, — он остался один. Без телохранителя. И жил на той же самой базе с сотнями сотрудников Береговой охраны, которых вы назвали «береговым патрулем Кастро».

Пинтадо явно не нашелся, что ответить, а потом попросту отмахнулся от вопроса.

— У Оскара никогда не было и не могло быть никаких проблем с этим. Его лучший друг служил в Береговой охране.

— Его лучший друг. Должно быть, это лейтенант Дамонт Джонсон, верно?

— Да.

Джек насмешливо улыбнулся, ему представилась возможность посеять зерна сомнения в умах присяжных — и попотчевать прокурора его же угощением, имея в виду отсутствие свидетеля.

— Ну, что же, может быть, лейтенант Джонсон сам приедет сюда и расскажет нам, каким хорошим другом он был на самом деле.

— Протестую.

— Протест принимается.

Джек мысленно взвешивал, стоит ли и дальше развивать эту тему, но намек на то, что отец оказался причастен к убийству своего сына, пусть даже косвенно, мог иметь непредсказуемые последствия. Джек достаточно хорошо разбирался в психологии присяжных, чтобы понимать, что пришло время умерить свой пыл и вернуться на место.