Не верь, не бойся, не проси, или «Машина смерти» - [63]

Шедевром архитектуры он, конечно, не был. Бревенчатая развалюха еще небось довоенной постройки, серая от снегов и дождей. Короче, не для нефтяных королей. Я обошел ее слева, и передо мной открылась стройплощадка. Не храм Христа Спасителя, но тоже вполне впечатляюще. Посреди обширного, расчищенного от деревьев и кустарника пространства зиял котлован. По одну его сторону стоял экскаватор, по другую — автокран. Отметив, что стройка ведется с размахом, я возблагодарил небеса, что обстоятельства позволили мне заявиться сюда только вечером. Боюсь, днем здесь могло оказаться слишком многолюдно для моих планов.

На дне котлована уже лежали, ощетинившись стальными арматурными прутьями, бетонные плиты, кое-где возвышались перегородки будущих подвальных помещений. Осторожно, чтоб ненароком не сверзиться, я заглянул вниз на четырехметровую глубину. Интересно, что тут будет у богатых людей? Сауна, бильярдная, бар с напитками... Пока я разевал рот на чужие богатства, край ямы угрожающе начал осыпаться под моими подошвами, я еле успел отскочить. Это, кстати, напомнило мне, что я приехал сюда совсем за другим, а между прочим, уже темнеет, так что пора заняться делом.

Сарай я нашел в дальнем конце участка. Его ворота были заперты на большой амбарный замок. Побродив вокруг, я обнаружил одно-единственное пыльное оконце, тоже на запоре. Но колебался я недолго: семь бед — один ответ. Пошарив в траве, отыскал подходящую замшелую каменюку и решительно треснул по стеклу. Оно вылетело с легким звоном, заодно распахнулась настежь подгнившая рама, и я приступил к своему первому опыту проникновения в помещение со взломом.

Опыт дался легко, если не считать того, что, протискиваясь внутрь, я разорвал рукав куртки о какой-то ржавый гвоздь. Спрыгнув на земляной пол, я огляделся, увидел «волгу» и только тут понял, какой я болван. Сумеречного света сквозь разбитое окошко явно не хватало, чтобы тщательно рассмотреть поверхность автомобиля. А прихватить с собой какой-нибудь осветительный прибор мне в голову не пришло. Ну что ж, для начала попробуем на ощупь.

Мне нужен был правый бок машины. Все время спотыкаясь о невидимые под ногами железяки, я кое-как перебрался в другой угол сарая и присел на корточки. Здесь темень стояла совсем уж непроглядная. Наконец мне удалось нащупать правую фару. Никаких вмятин вокруг нее не обнаружилось, но теперь я получил отправную точку в своих поисках и медленно, не отрывая ладоней, двинулся вдоль переднего крыла...

Пришел слепой в еврейскую семью. Ему дали мацу, он пощупал ее и говорит: «Какой кретин написал всю эту херню?» Ха-ха. Мои пальцы замирали каждый раз, натыкаясь на малейшую неровность, но мало ли их могло быть на поверхности сильно подержанной «волги»! Я миновал переднюю дверь, потом заднюю и когда в полном отчаянии добрался до заднего крыла, стало ясно, что Роза Кулешова из меня не вышла. То ли я ничего не могу определить, то ли вся моя теория идет прахом к чертовой матери. По моим представлениям, если это была та машина, которая бок о бок проехалась по моей «копеечке», на ней должна была остаться довольно заметная вмятина. И тут я сообразил, что где-то в карманах у меня должны быть спички. Нашел и, уже ни на что почти не надеясь, чиркнул сразу двумя или тремя, поднес их поближе к автомобилю и чуть не заорал от неожиданности. Вдоль всего борта — от переднего крыла до заднего — тянулась широкая, ладони в две, неровная белая полоса. Она явно шла на месте длинной царапины, уже выправленной, зашпатлеванной и затертой. Осталось только покрасить — и не останется никаких видимых следов. Как, однако, вовремя я сюда поспел!

Спички догорели, опалив мне кончики пальцев. Я хотел было зажечь новые, чтобы спокойно рассмотреть все еще раз, но сделать этого не успел. За стеной сарая послышались тяжелые шаги, кто-то по-хозяйски громыхнул замком, и сразу же в нем заерзал ключ. Никаких соображений, догадок и предположений у меня в это мгновение не было. Была только острая жалость к себе: как же, однако, не вовремя меня сюда занесло!

Ворота неторопливо разъехались, но, к моему счастью, в сарае сильно светлее не стало: на дворе уже почти стемнело. Для меня это было надеждой попытаться выскочить незамеченным. Высунув нос поверх крыла «волги», я увидел в сереющем проеме ворот силуэт мужчины, который со страху показался мне огромным. Он вошел в сарай с противоположной стороны машины, и я, как был, на корточках, начал потихоньку продвигаться к выходу. Шаг, шажок, шажочек... Когда до выхода оставалось совсем немного, громко, как кнут, щелкнул выключатель, и сарай залило ярким электрическим светом. Все дальнейшее уложилось в какие-нибудь три четверти секунды. Я вскочил на ноги, чтобы рвануть вон, человек на шум повернулся ко мне, и мы узнали друг друга. Это был Петрик.

Я уже улепетывал что было мочи, а в глазах все стояла его вурдалачья морда. Впрочем, через пару мгновений я понял, что эта рожа не только стоит в глазах, но еще и вместе со своим обладателем несется вслед за мной. Надо отдать ему должное, Петрик среагировал мгновенно. Мы ломились сквозь кустарник, как два обезумевших зверя. Вернее, обезумевшим зверем был я. Он был охотником.