Он отсутствовал минут десять, а когда вернулся в кабинет, то дрожащим голосом проговорил:
— Лэм, я готов поклясться своей профессиональной честью, что ни о чем таком не догадывался. Я действовал из самых лучших побуждений.
— Правда?
— Правда.
Я указал пальцем на коробку с кинопленкой и спросил:
— А как же это?
Адвокат, тяжело вздохнув, посмотрел на металлическую коробку, и, в свою очередь, рассеянно спросил:
— Что это? А.., кинопленка?
— Вроде бы.
— Первый раз о ней слышу. И никогда прежде ее не видел. Случайно, не вы это принесли?
— Тогда я заберу с собой коробку, — быстро сориентировался я.
Я взял свой «дипломат», положил в него коробку и заметил:
— Вы правильно недавно заметили: бизнес есть бизнес. Каждый из нас представляет интересы своего клиента.
— Даю себе зарок: никогда больше не связываться с мошенниками, — подхватил адвокат. — Я прямо в шоке.
— Как по-вашему, откуда эта кинопленка? — спросил я.
— Она оказалась у моего клиента.
— Вы не разговаривали с доктором?
— Я… понимаете, был страшно занят, — промямлил Мелвин. — Конечно, если бы дело дошло до суда, я тщательно все изучил., но вы, Лэм, сами понимаете…
— Да, я понимаю, — жестко произнес я и поспешно удалился.
Ночным рейсом я прибыл в Лос-Анджелес и к открытию офиса Брекинриджа сидел уже у него в приемной.
Когда вошел Брекинридж, я заметил у него под глазами набрякшие мешки, а от былой жизнерадостности ничего не осталось. Он сразу словно постарел на много лет.
— Лэм! — удивленно воскликнул он, заметив меня. — Что вы здесь делаете? Вам полагалось быть в Далласе и улаживать это проклятое дело.
— Оно уже улажено.
— Вы… уладили его?
— Уладил.
— Со всеми… концами?
— У вас есть кинопроекционная кабина? — вместо ответа спросил я.
Он заколебался, не зная, очевидно, как быть, потом неохотно заметил:
— Я бы не хотел, чтобы кто-то из моих киномехаников смотрел эти кадры.
— Я могу его заменить, — вызвался я.
— А справитесь?
— Справлюсь.
Мы направились в кинопроекционную. После просмотра Брекинридж дрожал, как осиновый лист.
— Вы знаете, что с ними делать, — сказал я, протягивая ему компрометирующий материал.
— Во сколько он обошелся? — спросил он.
— В довольно приличную сумму, — усмехнулся я. — Пришлось помотаться между Лос-Анджелесом и Далласом на реактивных самолетах. Стюардессы «меня принимают за своего, и…
— Ах, это! — проговорил он, махая рукой. — Черт с ними с расходами. Во сколько обошлось урегулирование?
— Ни во сколько.
— Ни во сколько?
— Так точно.
— Как вам удалось?
— Заглянув в дневные газеты, вы найдете в них статьи, повествующие о том, как благодаря верному исполнению долга сержантом Фрэнком Селлерсом и Джимом Даусоном из ведомства шерифа округа Керн было раскрыто одно из самых запутанных убийств, совершенных в штате… На первый взгляд, имела место обычная авария, но когда опытные полицейские копнули поглубже, то выяснили, что произошло убийство с целью получения денег по страховке. Однако поскольку многие факты не находили подтверждения, то представители закона, работая день и ночь, раскрыли организованную группу преступников, доказав тем самым справедливость изречения: действительность всегда более удивительна, чем вымысел.
— Вы хотите сказать, что.., эти два.., джентльмена удостоились внимания прессы?
— Ну, да. А почему бы нет?
— Это несправедливо, — заявил Брекинридж. — У меня есть кое-какие связи в политических кругах. Один из комиссаров полиции мой близкий друг, и я мог бы…
Он внезапно замолчал, подумал и продолжал:
— Впрочем у вас свои проблемы, а у меня свои. Я отблагодарю вас следующим образом: вы, Лэм, получите не только от меня крупное вознаграждение, но еще и от дюжины страховых компаний. Думаю, они вас не обидят, ведь этот Мелвин занозой сидел во всех нас.
Брекинридж вышел в приемную и вернулся с чеком в руках.
Я взял чек, взглянул на него и, присвистнув, положил в карман.
— Лэм, — протянул он руку. — Я рад, что познакомился с вами. Очень рад.
Мне ничего другого не оставалось, как скромно промолчать и выйти.
Когда я появился на работе, Берта, выпучив на меня глаза, спросила:
— Господи, почему тебе не сидится на одном месте? Как ты можешь выполнять задание, прыгая, словно кузнечик?
— Задание выполнено, — доложил я.
— Тебе было отведено три недели, — напомнила она. — Три недели, и каждый день стоит шестьдесят долларов…
Я молча швырнул ей на стол чек Брекинриджа. Она развернула его, рассмотрела сумму, написанную в нем, и чуть не задохнулась от волнения:
— Тысяча чертей! Дональд, ты только представь! Оплачены все наши расходы!
— Не вся сумма причитается нам, — охладил я ее.
— Как прикажешь тебя понимать?
— Пять сотен причитаются Элси, — сказал я и, не дожидаясь потока ругательств, готовых вот-вот обрушится на мою голову, вышел из кабинета.
