Не уходи - [114]

Она небрежно пожала плечами, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— В этом году мама не приедет в Вальми. В июне они проведут вместе две недели в Ницце, потом мама вернется в Париж, а папа и его сиделка — в Вальми.

— А что еще?

После едва заметной паузы Лизетт оживленно добавила:

— Мадам Бриде по-прежнему страдает от артрита, а мадам Шамо уехала в Тулузу навестить дочь. Жизнь в Сент-Мари-де-Пон протекает как обычно.

Грег стиснул зубы. Какой-то дьявол, сидевший в нем, нашептывал, что он должен услышать из уст Лизетт имя Люка, увидеть выражение ее глаз, когда она произнесет его. Ревность охватила Грега. Он смирился со своей инвалидностью, смирился с тем, что Доминик — не его сын. Однако никак не мог смириться с тем, что Лизетт любит другого.

— Утром я улетаю в Вашингтон. — Грег развернул коляску. — Хочу сам оформить сделку с «Юнайтед мотелз».

— Мне поехать с тобой, дорогой? — спросила Лизетт, заранее зная ответ.

— Нет. Я буду очень много работать, на тебя времени не останется.

— А твоя секретарша поедет с тобой? — равнодушно осведомилась Лизетт.

Грег обернулся и внимательно посмотрел на Лизетт.

— Да, она всегда сопровождает меня в поездках. — И он выехал из комнаты.

Хотя после несчастного случая Грег не выражал сексуальных желаний, Лизетт понимала, что причиной тому не инвалидность. Грег мог заниматься любовью и был по-прежнему очень привлекателен. Вернувшись из Мексики, он решил, что инвалидная коляска не должна нарушать его привычную жизнь. И здорово преуспел в этом.

Каждый день Грег усиленно занимался физическими упражнениями и сам водил машину, в багажнике которой помещалась инвалидная коляска. Он продолжал летать в Вашингтон, Нью-Йорк, Хьюстон, Акапулько, посещал званые обеды и банкеты, премьеры кинофильмов. Те, кто не видел Грега после несчастного случая, опасались, что при встрече с ним будут испытывать сочувствие и жалость. Однако забывали о жалости, как только перед ними появлялся этот сильный и обаятельный мужчина.

Секретаршу Грега — блондинку, шведку по происхождению — Лизетт видела всего несколько раз, да и то случайно. Но она сразу поняла, что девушка влюблена в Грега. Поднимаясь из-за стола, Лизетт с болью подумала о том, спит ли Грег со своей секретаршей и продолжает ли во время своих частых поездок в Нью-Йорк встречаться с той женщиной, в любовной связи с которой сам признался.

Проходили недели, месяцы, а отношение Грега к Лизетт не менялось, и это приводило ее в отчаяние. Многие мужчины были бы счастливы утешить Лизетт, но она не желала заводить любовные связи. Ей нужен был только Грег и его любовь.

Лизетт вышла под теплые лучи утреннего солнца. Вскоре ей исполнится тридцать. Дитеру сейчас было бы сорок четыре. Он любил и понимал Лизетт, между ними не стояла ложь, и сегодня, во дворе ее дома в Сан-Франциско, боль потери была так же свежа, как в то утро, когда Дитер умер.

— Что мне делать? — прошептала Лизетт. — Дитер, любовь моя, что же мне делать?

* * *

— Почему Мел не приедет к нам на Пасху? — спросил Доминик, когда Лизетт вечером пришла к нему в комнату проверить, как он выполнил домашнее задание.

Он убавил громкость магнитофона, приглушив хрипловатый голос молодого певца.

— Кто это поет? — спросила Лизетт, размышляя, как бы смягчить разочарование, ожидающее сына.

Доминик пожал плечами.

— Какой-то Пресли. — Он достал из школьного портфеля голубой конверт авиапочты. — Мел пишет, что ей придется на три недели уехать к бабушке, поскольку ее мама отправилась с друзьями в Италию. А бабушка считает Мел слишком суматошной и надоедливой. Мел спрашивает, можно ли ей приехать к нам на летние каникулы.

Лизетт обняла сына.

— Дорога очень длинная, дорогой. И потом, возможно, у мамы Мелани другие планы.

— Так надо спросить у нее. Ну пожалуйста, мама!

Лизетт подумала о том, согласится ли Грег, чтобы Мелани снова жила с ними под одной крышей. Девочка ему очень нравилась, и он слишком великодушный человек, чтобы вымещать обиду на ребенке, как бы ни относился к ее отцу.

Разговор состоялся вечером того дня, когда Грег вернулся из Вашингтона.

—…и Доминик мечтает, чтобы Мелани приехала к нам на летние каникулы. Им очень хорошо вдвоем, и если Анабел согласится…

— Дочь Брендона — у нас?! — воскликнул ошеломленный Грег. — Она же Доминику с… — Он оборвал себя на полуслове. — После всего, что произошло? Боже мой, ты, должно быть, рехнулась!

Лизетт, писавшая письмо отцу, подняла голову, и кровь отхлынула от ее лица, когда она увидела, в какой ярости Грег. Глаза его горели, как раскаленные угли, треугольник вокруг рта побелел.

— Прости, — пробормотала Лизетт, испугавшись, что у Грега случится новый сердечный приступ. — Я больше никогда не заговорю об этом… Грег, прошу тебя… — Она быстро поднялась, но Грег развернул коляску и, не оглянувшись, выехал из комнаты.

* * *

Через неделю Лизетт получила короткое, отпечатанное на машинке письмо от Анабел. Та сообщала, что обнаружила письма Доминика к Мелани. Сама она запретила дочери продолжать переписку и просила Лизетт поступить так же с Домиником. Люк жил в Нормандии, что формально и послужило причиной. Однако он сказал Анабел, что никогда не любил ее, а любит и всегда любил только Лизетт. Признался в их любовной связи. Поэтому Анабел считала, что дети не должны больше общаться. Предательство Люка положило конец их дружбе.