Не убий. На ловца и зверь бежит - [2]

Ах, какая это была улыбка… Обаяние любой девушки во многом зависит от ее улыбки, способной изменить весь облик и вызвать мгновенную ответную симпатию. Искренность и открытость нежного девичьего лица словно символизировали: «Я твой друг!» Эта неожиданная улыбка, подаренная ему среди спешащей толпы, была как откровение. Стасу показалось, что более обворожительной девушки он не встречал никогда. Он застыл, не обращая внимания на призывы друзей, не зная как ему поступить.

— Извините… Вам не больно? — спохватился Стас.

Девушка взглянула на студентов, бежавших к выходу, и не ответила. Стас махнул им рукой:

— Ребята, идите, я догоню…

Вдвоем они поднялись по лестнице, прошли через вокзал, вышли на площадь. В солнечном свете девушка была просто очаровательна. Легкое голубое платье так гармонировало с цветом ее больших глаз. Стройные загорелые ноги, длинные свободные волосы, высокая девичья грудь, тонкие, без маникюра, пальцы. Вся она такая ладная, нежная, с открытым доверчивым взглядом, взволновала Стаса.

Знакомых девчонок у него было много. Юные, хорошенькие — они нравились Стасу, но как часто он говорил себе: вот если бы взять глаза Светланы, фигурку Оксаны, головку Тамары, скромность Лизы, темперамент Людмилы, ум Галины и все соединить — результат был бы неотразим. Но он полагал, что такое фантастическое совершенство невозможно в реальности. А тут вдруг, сходу, сразу совершилось чудо. Оно перед ним — только протяни руку и убедись, что это не во сне.

В Стасе не было наглости, раздевающего взгляда, бравады и напускной иронии. Он был восхищен этой девушкой, которая сейчас шла рядом с ним. Оба молчали. Вот они повернули налево, пересекли привокзальную площадь, прошли мимо строящихся дачных домиков. Асфальт кончился, они вошли в тень лесной дорожки. Лишь минут через пять они познакомились. Елене шестнадцать, перешла в десятый, отдыхает с родителями в совхозе «Рассвет» за Зеленогорском уже пятый год подряд. Это в трех километрах от станции. Ездила в город, в библиотеку. Взяла книг, почитать до конца каникул.

Стас предложил проводить ее. А как же его друзья, напомнила Лена. Путь-то не близкий, часа два уйдет на дорогу туда и обратно. А он только сейчас вспомнил о ребятах. Сказал, что и без него все будет в порядке. Они же видели, что его задержало… Эти слова прозвучали как признание. Легкий румянец вспыхнул на девичьем лице. Но Стас был так наивен и искренен: ни подтекста, ни намека не было в его словах. Кроме того, она столько раз ходила одна по этой знакомой лесной, достаточно оживленной дороге. Совхозный поселок был большим, около сотни домов. Огромное озеро, окруженное лесом и дачами, совсем рядом. Дачников полным-полно — почти везде встречаются знакомые лица. Правда, сегодня дорога была пуста. Долгая жара согнала всех к воде.

Мама утром почему-то отговаривала ее от поездки в город, говорила, что отец наверняка привезет в субботу что-нибудь почитать. Но ей не хотелось терять вечер: телевизор надоел, в клубе фильм старый, сто раз смотренный, а на танцы она не ходила. Местные подвыпившие ребята вели себя слишком грубо, дачники уже давно разбились на пары.

Пройдя с полкилометра, они миновали поворот. Вдали истончался стрелой километровый участок дороги. Никого. Лена невольно ускорила шаг, увлекая Стаса за собой. Они прошли всего метров двадцать, как вдруг из кустов, справа и слева, с хрустом подминая валежник, на дорогу выпрыгнули два невысоких, плотных парня.

Девушка ойкнула и остановилась. С растерянной улыбкой на лице, она пристально смотрела на одного из них, и по ее взгляду Стас понял, что они знакомы. Парни подошли вплотную, и густой винный дух перебил запах хвои и разогретой земли. «Заманила!» — мелькнуло в голове Стаса. Внутри все сжалось в предчувствии надвигающейся беды. Самые худшие опасения подтвердились, когда сзади затрещали ломающиеся ветви. Оглянувшись, Стас увидел высокого парня лет двадцати, который подошел к нему, криво улыбаясь. Те двое, перед Стасом и Леной, были похожи — оба с короткими стрижками, с темными, мрачными обветренными лицами. В руках у них ничего не было. Стас ошибся: их интересовал не он, а Лена. Он понял это, когда тот, что справа, угрожающе прохрипел:

— Вали отсюда парень. Девку оставь, нам поговорить надо.

Лена завороженно смотрела на второго, словно ища защиты у знакомого, но тот, ворочая мутными глазами с нее на Стаса, перекрывал им путь слева. Еще не зная, что делать, Стас напрягся и в этот момент почувствовал укол в поясницу.

Острое лезвие уперлось в спину, и дрянной, злой шепот сзади пригрозил:

— Стоять, а не то пропорю. — И через секунду, — тебе сказали, дуй отсюда, если хочешь жить.

Липучий страх парализовал его. Тело Стаса стало чужим. В состоянии жуткой паники, уже почти физически ощущая душевную судорогу, он ждал, когда металл проткнет спину. Стас не мог шелохнуться, опасаясь, что малейшее движение усилит нажим лезвия. Боль, стянутая в одну точку, чуть пониже ремня на джинсах, нарастала. Как маленькое отверстие ствола пистолета заслоняет все перед глазами жертвы, так и кончик остро заточенной стали, невидимый, но ощутимый, опасный непредсказуемостью, подавил порыв Стаса к сопротивлению. Каждая клеточка, каждый нерв пульсировали — жить, жить, жить. Неизбежность мучительной боли казалась очевидной. Бессилие предотвратить ее убило в нем все мысли, способность что-то рассчитать, как-то действовать… Спастись любой ценой, уйти от этого жуткого давления немедленно, но как? Он полностью во власти этого верзилы… А тот, тяжело сопя в затылок, медлил. Стало еще страшней. Стас замер, нож ослабил давление. Горячая, тонкая струйка крови нырнула по спине в ложбинку и пробежала по ноге.