Не твой герой - [28]

Он смеется и качает головой.

— Нет. В последние две недели я лишь обеспечивал себе место между твоих ног.

Моя рука дергается по инерции, и я бью его по лицу так сильно, как только могу.

— Убирайся.

— Корт…

— Нет! — ору я и выталкиваю его из своей комнаты. — Ты — мудак. Боже, как я могла быть так глупа?

— Я не это имел в виду, — он делает шаг вперед, имея наглость смотреть на меня с жалостью.

— Мне плевать. Я не игрушка! Либо нам по пути, либо нет. И, очевидно, ты не такой, поэтому убирайся.

Он кивает, а я стараюсь оставаться в вертикальном положении до тех пор, пока входная дверь не захлопывается, после этого хватаю ближайшую вещь в пределах досягаемости, ею оказывается фотография Моны со мной, и швыряю ее через весь холл, разбивая стекло на тысячи осколков. Поражает меня то, что я верила, будто он порядочный парень. Что у меня действительно был шанс стать кем-то больше, чем «мама Бена». Моя вина в том, что я подтолкнула его к большему. Это мне урок на будущее.

*

Прошел месяц с момента нашего разговора с Сэмом. Мы обедаем с Моной, и я рассказываю ей о вчерашней встрече с ним.

— И он ничего тебе не сказал? Ничего? — спрашивает она.

— Нет. Мне — нет. Он поздоровался с Беном, затем вошёл внутрь и закрыл дверь.

— Чёрт, — сделав последний глоток своего чая, она наклоняется над столом. — А ты уверена, что все в порядке? Не хочешь, чтобы я надрала ему задницу?

— Нет, — смеюсь я. — Я в порядке. Это будет лишнее, не такая уж он важная персона.

Я снова лгу. Это было подобно удару в живот, когда он проигнорировал меня. Я видела его силуэт в его окне, а вчера был первый раз, когда мы прошли мимо друг друга. Он не может избегать меня вечно. Я не знаю, почему он злится на меня. Он укрепляет мое решение остаться одиночкой, воспитывать сына и забыть о мужчинах. По правде говоря, я зла сильнее, чем когда-либо. У меня действительно было ощущение, что мы приняли одно за другое. Но, опять же, я ошиблась.

— Дай мне знать, если передумаешь!

Я закатываю глаза, затем мы выбрасываем наш мусор, прежде чем попрощаться. Моя смена в продуктовом магазине заканчивается через четыре часа, а после этого я поеду и заберу Бена. Я спешу, чтобы добраться до сада вовремя и, в конечном итоге, задерживаюсь, разговаривая с педагогом. Она милая дама, но у меня нет желания слушать, насколько мой сын дружелюбен. Боже, я похожа на стерву, но я тороплюсь. Сегодня вечером я работаю в стрип-баре, а няня Бена, Кейт, будет дома меньше, чем через час.

Наконец, мне вместе с Беном удается вырваться, и мы добирается до дома за сорок минут до того, как мне нужно уходить на работу.

— Привет. Извини. Я знаю, что опоздала, — кричу я своему боссу, когда бегу в раздевалку и надеваю мини-юбку, каблуки и ярко-розовые кисточки на соски. Я съеживаюсь, когда меня обдает холодом, но бросаюсь в бар, чтобы схватить свой блокнот и фартук. Здесь не так уж многолюдно, но ещё рано. Одна из вещей, которые я ненавижу больше всего в этом месте, — насколько оно темное. Почти никакого естественного света. Стенды, размещенные на стене, располагаются ниже маленьких прямоугольных окон, а безвкусные неоновые вывески закрывают все стекла. Яркие прожектора светят в центр сцены, и частички пыли кружатся в ослепляющем свете.

— Я обслужила седьмой столик и приняла заказ. Он должен быть готов через секунду, — говорит Бренди, другая официантка.

— Спасибо. Я у тебя в долгу.

Так как мы обычно работаем вместе, у нас есть свой распорядок.

— На самом деле, нет. Там кучка братьев по колледжу, которым едва исполнился двадцать один год, распускающие руки и, по всей видимости, тупые и отвратительные типы. Будь осторожна, — она печально улыбается мне и берет свой поднос.

— Мисти. Заказ готов.

Бармен подмигивает мне, и я улыбаюсь, когда расставляю все напитки на подносе.

Я приближаюсь к столику и глубоко вздыхаю, прежде чем позволить моему фальшиво томному голосу повыситься.

— Привет, мальчики, — я немного виляю задницей перед лицом одного из них, пока расставляю все напитки на столе. — Ваш заказ. Могу ли я предложить вам что-нибудь ещё? — спрашиваю я, невинно строя им глазки и покусывая ноготь.

— Как насчёт того, чтобы подпрыгнуть? — спрашивает меня блондин, хватая за руку.

— О, малыш, прости. Это не входит в мои обязанности. Хотя, я могу послать за Холли, — я хватаю его руку, чтобы вырвать свою, и он отпускает меня.

— Ты сделаешь это, — говорит он, хватая свой стакан и делая глоток. Все приятели подбадривают его. Понятия не имею почему, да это и не важно.

Я разворачиваюсь на каблуках и ухожу, затем проверяю другие свои столики, прежде чем найти Холли в ванной комнате.

— Эй, за седьмым столиком хотят приват. Но будь осторожна, он распускает руки.

— Неужели?

Холли великолепна. Она обладательница рыжих волос и нефритовых глаз. Холли популярна, потому что она — единственная рыжая, и, по-видимому, большинство парней это заводит.

— Наверное, — я пожимаю плечами.

— Ты в порядке? Что-то ты грустишь в последнее время, но мы всегда так заняты, что никогда с тобой не разговариваем, — она поправляет лифчик и проводит пальцами по своим длинным волосам.