Не трогай кошку - [36]

Я поняла, что в присутствии дочери она не хочет говорить о пропавших вещах. Ну и правильно. Я рассмеялась:

– Простите, что не оправдала ваших надежд. Здесь мало таинственного, но есть потайная лестница – признаться, довольно скучное место, но в свое время ею пользовались. Это как бы тайник в тайнике – она идет из католического тайника в винные погреба.

Пока я говорила, в комнату вернулся мистер Андерхилл. Это снова был «воротила» бизнеса. С мистером Эмерсоном он закончил разговор, пока Джеймс еще не поднялся в классную, так что все это время говорил, по-видимому, с деловыми партнерами. Но мистер Андерхилл не стал об этом упоминать и добродушно сказал:

– Я так и знал, что все эти истории о католических священниках – правда.

– Вы покажете нам эту лестницу, Бриони?

Кэти так стремится ее увидеть, подумала я, хотя и слишком явно выражает тревогу – то ли она в самом деле боится «настоящих» Эшли, некогда владевших поместьем, то ли хочет задобрить девушку, у которой отбила Эмори. – Прямо сейчас, после обеда?

– Конечно, если хотите.

– Милая, – вмешалась мать, – может быть, мисс Эшли не хочется идти туда сразу.

– О, извините ради бога... – Раскаяние тоже было немного чрезмерным, как и нетерпение. – Совсем забыла. Что вы можете обо мне подумать!

– Все в порядке, – сказала я. – Очень мило с вашей стороны, но не беспокойтесь обо мне. После обеда я с радостью покажу вам лестницу.

– А за обедом расскажете нам, где она, – добавил Джеффри Андерхилл.

Итак, на время забыв про загадки и тайны, мы вошли в гостиную.

ЭШЛИ, 1835 ГОД

Он лежал на спине, глядя на темный квадрат зеркала на потолке. Рядом спала она, спокойно, как ребенок.

Первая их близость при свете свечи. Он вспомнил, как она сначала возражала, а он настаивал. Она уступила, как всегда и во всем, чего он хотел.

Странно, что эта уступчивость, даже покорность, привела его не к скуке и к последующему отвращению, как с другими, а к благодарности и в конце концов к любви.

Свеча слабо горела. Скоро, когда это не покажется таким тяжелым трудом, задует пламя. В комнате пахло горячим воском и лавандовой водой, которую она готовила каждым летом, чтобы ополаскивать волосы. Нужно открыть окно и впустить рассвет, но еще рано. Рассвет всегда приходит слишком рано.

ГЛАВА 10

Позвольте мне сначала сказать вам, что если собираетесь с ней только поиграть, то это будет очень бесчестно с вашей стороны. Синьора такая молоденькая; если вы хотите, как говорится, оплести ее, то это будет очень нехорошо с вашей стороны по отношению к такой благородной девице, будет очень неблагородным поступком.

У. Шекспир. Ромео и Джульетта. Акт II, сцена 4

Обед был в сугубо американском стиле: тарелки салата с холодной курицей, сыр и фрукты, все вместе с хрустящими булочками, и кофе, который подали сразу. Если не считать кофе, который мне все-таки удалось выпить попозже, все было восхитительно и очень подходило для обеда в прекрасный теплый день. К тому же вода была со льдом – роскошь для Эшли. Рассматривая груду льда в хрустальном кувшине, я гадала, учитывая американское здравомыслие, за свой ли счет Андерхиллы установили холодильник. Наш старый за его долгую жизнь никогда не давал больше двенадцати маленьких кубиков зараз.

За обедом шла беседа ни о чем, и мне казалось, что мистер и миссис Андерхилл специально стараются поддерживать ее в таком ключе. Но потом, придя в гостиную за добавкой кофе, Кэти прямо вернулась к теме, которой они, очевидно, стремились избегать.

– Когда вы упомянули о загадках, Бриони, что вы имели в виду? Я полагаю, не старую лестницу: она для вас никакая не загадка.

Джеффри Андерхилл повернулся ко мне, а его жена закусила губу, но я успела подготовиться.

– Да нет, это касалось того, что мы с братом обнаружили в классной комнате.

Кэти взглянула на Джеймса, потом быстро на меня:

– В классной?

– Да. Вы когда-нибудь были там?

– Нет, не была! Единственная часть, где я была кроме наших комнат, – это комнаты для экскурсий. В самом деле, почему бы не сходить в классную? А что там такого?

– Воспоминания о прошлом – вот и все, – сказал Джеймс. – Семейство старых плюшевых бегемотиков и четыре поломанные парты с высохшими чернильницами. Очень символично, но...

– Да, наверное, – нетерпеливо перебила Кэти. – Но какие загадки?

– Бегемотики? – переспросила ее мать. – О чем это вы говорите?

Я рассмеялась:

– В классной комнате нет никаких тайн. Они снаружи. Мы обнаружили, что из окна открывается новый вид – на лабиринт.

– О, лабиринт! – Кэти с загоревшимися глазами возбужденно подалась вперед. – Если бы вы знали, как я интересуюсь лабиринтом! А, маленькая изящная крыша, что виднеется над изгородью... Что-то вроде летнего домика? Я все ходила вокруг этих чертовых изгородей и даже пару раз зашла внутрь, но не смогла пролезть через все это. Да если бы и сумела, все равно бы не выбралась обратно. Ой, а вы, наверное, знаете путь? Как вы думаете, вы смогли бы добраться до летнего домика и вернуться, не заблудившись?

– О, конечно. И мой брат тоже, если не забыл. А, близнец?

Я заметила в глазах Джеймса огонек. Он прекрасно понимал, что я не могу называть его «Эмори». Я всегда так делала и привыкла при необходимости пользоваться обращением, которое, раздражая всех, придумали эти двое.