Не такая - [4]

— Встретимся возле автобуса! — крикнул мне один из них, обернувшись.

Мне было немного неловко перед ними, но ведь не мог же я просто так взять да уйти от Бербель. Она пропустила свой трамвай, и мы пошли с ней на берег Майна. Сели там на скамейку. Она рассказала мне, что нога у нее уже совсем зажила. Скоро полгода, как она учится в медучилище, а по вечерам работает кассиршей в закусочной.

— Знаешь, — сказала она, — было отлично тогда — среди хиппи! А наш поход пешком во Францию! Но нельзя же вечно оставаться хиппи. В сорок лет хиппи и в пятьдесят — все еще хиппи, — это уже просто смех. Надо когда-нибудь научиться и на хлеб зарабатывать. Да и вообще, надоело, что мне все другие помогают. А ведь я так хотела стать медсестрой! Устаю, конечно: днем — медучилище, вечером — ишачишь в кассе. Но ведь надо же на что-нибудь жить. И все-таки здорово! Через годик-другой я добьюсь своего, и притом безо всякой помощи родителей!

Честно говоря, она мне на этот раз очень понравилась. Когда я сравнил себя с ней, то показался сам себе малым дитем, уцепившимся за мамкину юбку.

— Но неужели тебе тут не одиноко? Без родных, без друзей… Одна в чужом городе…

— Сначала, когда я рассталась с хиппи, иногда прямо реветь хотелось! Но теперь у нас неплохая компания: две мои сокурсницы по медучилищу — одна японка, другая из Берлина — и еще студент медицинского института. Это он мне все про Вьетнам растолковал — что там творится. Он негр из Уганды.

— Негр? — переспросил я с изумлением. — Негр — и в таких вещах разбирается?

Теперь уж Бербель поглядела на меня с изумлением. А потом как расхохочется:

— Еще как разбирается! Куда лучше, чем наши там, в Оберкратценбахе.

— А вам вслед не глядят, когда вы такой компанией погулять выходите? — спросил я.

— Бывает, — ответила Бербель. — В городе ведь тоже встречаются еще типы из прошлых времен. Да нам-то до них какое дело! А еще у нас, между прочим, есть один парень — слесарь по ремонту, как ты. Ему тоже нелегко приходится: весь день работает, а после работы в вечернем институте. Хочет стать инженером. И добьется своего, это уж точно. Такой упрямый. Вообще мировой парень. Они вместе комнату снимают со студентом-медиком. Мы у них там часто все собираемся. А по воскресеньям иногда уезжаем в лес или на реку — поплавать. А в субботу и на танцы иной раз ходим. Хозяйка комнаты — добрая. Не сердится, даже когда мы спорим до полуночи или пластинки ставим. И уже несколько раз мы все вместе выходили на демонстрацию. А когда я в больнице лежала, они знаешь как обо мне заботились!

— Механик по ремонту, наверно, твой близкий друг? — спросил я. — Или, может, жених?

— Да перестань ты! — вспылила Бербель. — Я пока еще замуж не собираюсь! Сперва надо стать медсестрой. Куда мне спешить?

— Да, времени у тебя вагон, — сказал я с неожиданным чувством облегчения.

— Послушай-ка, — вдруг перебила она меня. — А что, если тебе тоже туда поступить?

— Мне? Куда? Ты о чем? — пробормотал я растерянно.

— Рихард! Старина! — Она вскочила, хлопнула меня по плечу. — Ведь котелок-то у тебя варит! Хочешь стать инженером?

— Инженером? — переспросил я, слегка опешив. Я постарался представить себя в этой роли, но ничего не получалось. — Не знаю, — ответил я наконец. — Вообще-то неплохо бы, конечно. А что люди скажут? В Оберкратценбахе такого еще не бывало…

— А Герберт? А Курт?

— Это дело другое. У Герберта отец учитель, а у отца Курта своя бензоколонка. Он деньги лопатой гребет. А мой на заводе вкалывает, и в кармане у него пусто.

— Да при чем тут твой отец? — опять перебила Бербель. — Речь не о нем, а о тебе! Надо бы тебе влепить разок, чтоб ты очухался! Ты что же, собираешься весь век прожить слесарем, хотя мог бы куда больше успеть — смекалки-то хватает. Еще чуть-чуть — и одеревенеешь, как старая редиска! Засосет тебя наше родное болото. Кроме Оберкратценбаха, и знать ничего не захочешь. Выбирайся, пока не поздно! Ну кто тебя удержит? Родители, что ли? И они не заставят. Сам строй свою жизнь!

Ну, в общем, верьте не верьте, но проповедь ее крепко засела у меня в башке, и только я получил диплом слесаря, как тут же укатил во Франкфурт. Работаю в мастерской, учусь на вечернем. А с родителями даже особых трудностей не было, потому что я разработал блестящий стратегический план: инженером, мол, быть престижнее, да и заработок больше. Это сработало. Даже пятьдесят марок в месяц мне присылают. Что ж, очень порядочно с их стороны.

Я теперь в компании Бербель. Особенно подружился со студентом из Уганды. Тут у нас полное взаимопонимание. А молодец она все-таки, что тогда меня в чувство привела. И главное, вовремя. Здесь все чему-нибудь да учишься — не только на вечернем, а вообще везде: и в мастерской, и в нашей компании, и на улице, и в театре. Ну да, в театре! Мы и туда иногда выбираемся — конечно, на дешевые места.

Одна наша девчонка, та, что из Берлина, водит нас на самые интересные спектакли. Она в этом отлично разбирается. Посмотришь такой спектакль — и ходишь сам не свой, все думаешь. Дома-то, в Оберкратценбахе, когда такое по телевизору показывали, мы всегда выключали.