Не так давно - [91]

Теперь наш отряд насчитывал шестнадцать человек.

Денчо и Стефан сразу же пожаловались мне на поведение Цветкова. Вопрос о нем я решил поставить на обсуждение всего отряда тем более, что о Цветкове нужно было выяснить и кое-что еще.

На маленькой полянке в окрестностях села Кострошовцы состоялось первое собрание нашего отряда. Единственным пунктом в повестке дня было поведение Цветкова. О его дезертирстве с работы в августе 1942 года информировал товарищей я, а о его поведении в партизанском отряде и о злоупотреблении партийными средствами докладывали Стефан и Денчо. Хотя Цветков всячески пытался отвести от себя все обвинения, факты были так очевидны, что все без исключения товарищи возмутились его трусостью, слабохарактерностью и себялюбием. Для коммуниста нет большего греха, чем злоупотребить партийными средствами, воспользоваться ими для собственных нужд и обмануть товарищей, заявив, что они израсходованы на содержание политзаключенных, а Цветков именно так и поступил. Товарищи строго предупредили его: в случае, если он не избавится от своих недостатков, то за подобные проступки в следующий раз его будут судить. На всех произвела большое впечатление принципиальность Стефана. Хотя Цветков приходился ему двоюродным братом, Стефан критиковал его в высшей степени объективно, не щадя своих родственных чувств.

К заходу солнца весь отряд находился в махале Сталкичова, в полутора километрах от села Кострошовцы. Здесь жил наш верный ятак Исак Захариев. Он был родичем моего отца и благодаря этому родству я, перейдя на нелегальное положение, провел несколько дней в его доме зимой 1942 года. А позже, после нашей акции в селе Джинчовцы, когда мы вылили молоко и уходили от полиции, которая пытала пастушат Божурку и Ценко, мы вчетвером пришли к баю Исаку, взяли у него еды и поднялись в горы. Бай Исак производил впечатление человека бесстрашного и сообразительного.

Теперь мы виделись с ним в третий раз. Я передал ему некоторые материалы, осведомился о работе на селе, а затем впервые, не таясь, провел собрание. Интерес к нему был большой и у нас и у крестьян. Пришли не только взрослые, но и дети, и старики. Собралось чуть ли не пол-села. Они впервые видели партизан и с любопытством ждали, что мы им скажем. Собрание состоялось в фруктовом саду. Партизаны и крестьяне расселись на траве. Стояла только наша охрана. Я впервые выступал перед таким большим собранием и волновался. Боялся сказать что-нибудь такое, чего не следовало говорить. Каждое мое слово должно быть выверенным, точным. Первой трудностью, которую мне пришлось преодолеть, было обращение. Как назвать их — товарищи или просто крестьяне? Первое выражало большую близость, но может быть не каждый из них разделяет наши взгляды, а второе обращение — подчеркивало наше различие.

— Хорошо прошло собрание, — сказал Денчо, когда мы вышли из села. — Пока ты говорил, люди не шелохнулись. Но больше всего им понравилось, когда ты высказался против реквизиций.

— База расширяется, — вставил Делчо. — Если нас всегда так будут встречать — будет просто здорово! И; продуктов дали уйму!

— Продукты — это, конечно, важно, но еще важнее отношение, которое этим выражено. Вы заметили, что труднее всего было тому, кто первым решился дать их. И как только бай Исак дал нам хлеб — все его соседи тоже кинулись за продуктами. Не пострадать бы только баю Исаку — но это увидим.

— Не верю, — убежденно заявил Делчо. — Люди здесь хорошие.

— В каждом стаде есть паршивая овца, — заметил Стефан. — Они даже среди нас попадаются…

Все сразу же подумали о Мордохае, а Стефан поглядел на своего двоюродного брата, который шел далеко впереди, и по лицу его пробежала тень.

Стефан был, конечно, прав. В Сталкичове жили родные известного богача — предпринимателя Косты Иванова, и именно они могли уведомить полицию. Остальные ничего хорошего от власти не видели, следовательно, от них дурного поступка можно было не ждать. Об этом говорили и сердечные пожелания, и приглашения, когда мы покидали махалу.

— Приходите, будем вас ждать, — кричали нам вслед крестьяне и махали руками.

И мы обещали им прийти снова.

Прошло достаточно времени. С затаенным дыханием следили мы, не случится ли чего с баем Исаком, но, к счастью, ничего худого с ним не произошло. Что остановило подлеца — страх, или такого человека вообще не было в этом селе?..

Гостеприимство кострошовчан было для нас неожиданным, и наверное потому нас так долго согревало это проявление народной любви. Из махалы отряд двинулся к Каленому-Валогу — обширным горным лугам, прослоенным буковыми рощицами. Когда-то на этих лугах мои односельчане откармливали большие стада крупного и мелкого рогатого скота, но после того как здесь проложили границу, луга отошли к Югославии, и это очень уменьшило их доходы. Теперь эти места напомнили мне детские годы, когда я пас здесь скотину, а затем, подросши, косил траву, и никто из сверстников не мог обогнать моей «штирийки».

Через Каленый-Валог протекало несколько ручейков, которые сливаясь давали начало реке Эрме, вобравшей в себя еще десятки таких же горных речушек.