Не стреляйте в партизан… - [47]

Мазуров тепло отзывался еще об одном комбриге из окруженцев – Иване Георгиевиче Шубитидзе, командире Пинской партизанской бригады: «Шумный, всегда веселый, командир зажигал своих бойцов неукротимым оптимизмом».

«Ванькой-моряком» называли местные жители командира отряда имени Сталина Ивана Григорьевича Конотопова. Он родился на Ставрополье. Служил в составе Каспийской военной флотилии, потом Черноморского флота.

Во время обороны Крыма в бою под Балаклавой был серьезно ранен и попал в плен. Бежать вместе с группой единомышленников удалось уже в Польше, откуда пришли в Западную Белоруссию. В Ивановском районе разгромили несколько полицейских участков.

Группа пополнилась за счет местных жителей, затем влилась в отряд имени Лазо, в котором Конотопов стал заместителем командира. Потом он возглавил отряд имени Сталина. Воевал как-то по-особому дерзко и размашисто. «Моряк везде моряк, хоть на море, хоть в партизанах», – говорили о нем.

На военнопленных нельзя смотреть как на однородную массу. Мол, раз попал в плен – значит изменник Родины. Человек оказался в безвыходном положении. Кто-то предпочел плену смерть. Кто-то этого не сделал. Осуждать его? Но он бежал из плена, сражался в партизанах или на фронте и дошел до Берлина.

Чтобы не ссылаться только на свое Пинское соединение, приведу некоторые данные по Барановичскому партизанскому соединению. Оно насчитывало на последнем этапе войны 11 185 бойцов. Из них 2727 – это люди, которые вырвались из немецкого плена. А в целом в рядах белорусских партизан бывшие окруженцы и военнопленные составляли 11 процентов.

Эти данные я взял из справки, подписанной руководителем БШПД П.К. Пономаренко. Зачастую, особенно на первом этапе партизанской борьбы, именно к ним присоединялись патриоты из местных жителей. Ведь у военных оставалось какое-то оружие, был боевой опыт.

Но основную массу народных мстителей все же составили недавние мирные жители, белорусские граждане. В Барановичском соединении простых рабочих и крестьян было более восьми тысяч из одиннадцати. Еще 732 человека – учителя с недавними учащимися. Почти 400 – инженерно-технические работники, врачи. По национальному составу – почти семь тысяч белорусов, две с половиной тысячи русских, около тысячи евреев, полтысячи украинцев, полтораста поляков.

Среди военнослужащих были и такие, которые струсили в бою и подняли руки вверх. Особенно в первые месяцы войны. Кто-то поверил гитлеровцам, что с ним будут вежливо обращаться, а кто-то ненавидел страну и народ и добровольно шел в плен. Добровольная сдача в плен – это предательство товарищей, позор. Малодушные, слабовольные дезертируют из армии и в мирное время. Я могу простить человеку многие проступки, кроме предательства.

Военнопленные есть на любой войне. Для большинства воевавших государств возникала необходимость проверки вернувшихся из плена офицеров и солдат. Почему? Потому что среди них появлялись те, кого успел завербовать противник.

Глава разведки Германии Шеленберг в мемуарах писал: «В лагерях для военнослужащих отбирались тысячи русских, которых после забрасывали на парашютах в глубь русской территории. Их основной задачей наряду с передачей текущей информации было политическое разложение населения и диверсии. …Чтобы поскорее добиться успеха, мы начали набирать добровольцев из числа русских военнопленных прямо в прифронтовой полосе».

Именно это побудило создать в конце 1941 года фильтрационные лагеря для проверки военнопленных. На 1 марта 1944 года проверку через органы «Смерш» (Смерть шпионам) прошли 312 594 военнопленных и окруженца.

После проверки 71,4 процента военнопленных и окруженцев были направлены в Красную Армию, 1,4 процента – в конвойные войска НКВД, 1,8 процента – на работу в промышленность, 0,5 процента – в госпитали на излечение. В штрафбаты попали 2,6 процента проверенных.

Арестованы и направлены в лагеря 3,6 процента (чуть более 10 тысяч). Среди них могли оказаться и те, кто не заслужил такой кары. Но эти цифры противоречат мифу о том, что при Сталине всех сослали в концлагеря на Север. Нельзя отказать в сочувствии тем, кто попал в лагеря случайно, кто не заслужил такого наказания. Но и не надо лить слезы по поводу пособников оккупантов, предателей. Были такие. Они вообще не заслуживают памяти, потому что не могут украсить историю народа. Ее делают и украшают другие люди.

В этой связи хочу процитировать один уникальный документ:

«Государь император в вознаграждение подвигов крестьянки Витебской губернии помещика Глазки Федоры Мироновой, которая в незабвенную войну 1812 года, будучи неоднократно посланной в Полоцк для узнания о положении находившихся там неприятелей, нимало не страшилась жертвовать самою жизнью, руководствуясь единым усердием и любовью к Отечеству, шла на все опасности, грозившие ей смертью, и доставляла оттоль верные и весьма полезные для корпуса генерала от кавалерии графа Виттгештейна сведения, всемилостивейше пожаловать ей соизволил пятьсот рублей денег и серебряную на анненской ленте медаль с надписью «За полезное», которую дозволяется ей носить. Военный министр Коновницын. Февраля 4 дня 1816 года».