— Заметано, — ответил Келп.
— Хорошо. DEA конфисковали лодку в каком-то из пяти районов города?
— Ну, не совсем. В воде.
— Но прибрежные воды тоже относятся к пяти районам города Нью-Йорка.
— Даже и не знал.
— Ладно. Мне нужно позвонить, — и Бернард поднялся на ноги.
— Что-нибудь еще?
— Очень вежливо с твоей стороны, Энди, — поблагодарил Бернард, — но думаю, что хватит. Не хочу до конца опустошить твой кошелек. Если ты вернешься к прежней жизни, совесть замучает меня.
Бернард ушел, чтобы позвонить куда-то, а Келп попросил счет и рассчитался по нему. Сумма оказалась меньшей, чем он предполагал, но и радости особой не вызвала. Коп вернулся, присел и обратился к своему знакомому:
— «Остров губернатора».
— Где-то в гавани, — догадался Келп.
— Там находиться станция береговой охраны. Там у федералов имеются собственные пристани для яхт. Именно туда попадают конфискованные лодки и хранятся, пока не будут проданы или какое-нибудь федеральное агентство не заберет их для собственных нужд.
— Аха-ха, — воскликнул Келп с бесстрастным выражением лица.
Бернард улыбнулся еще раз, но уже без прежней симпатии:
— Я знаю, о чем ты думаешь, Энди, — предупредил он. — Береговая охрана, вооруженные силы США, укрепленный остров в центре Нью-Йорк-Бей. Подумайте, может, твоему кузену будет проще пойти и купить еще одну пару очков для чтения.
Когда Тини на следующий день в 10:30 утра вошел в магазин, арендуемый Тсерговией, который являлся на данный момент посольством, его встретила секретарь Кходеен. Американка слушала плеер, листала комиксы, где главный персонажем была чернокожая женщина-астронавт, которая боролась за сохранение тропических лесов. Девушка потягивала через соломинку нечто белое, сладкое, безжизненное, купленное в низкосортном фаст-фуде неподалеку. Она оказалась настолько поглощена своими рабочими «обязанностями», что даже не заметила присутствия Тини. Гость не стал привлекать внимания к своей скромной персоне и двинулся прямо туда, где Грийк Крагнк жалостно развалился за своим столом и напоминал угрюмого и некормленого бассета(порода собак).
Отчаянье и депрессия чувствовались в воздухе, везде, исключением была неверная Кходеен. Торговый атташе Драва Вотскония сидела за другим столом в облаке страдания, промачивала глаза и что самое удивительное не продавала никому камни из Тсерговии.
Грийк Крагнк по-прежнему переживал из-за недавнего случая, но уже не издавал звуки наподобие воя сирены, подающей сигналы судам во время тумана. Он оживился, когда увидел входящего Тини и, одарив его безнадежным взглядом, спросил:
— Удалось её вернуть?
— Мы знаем, где она сейчас, — ответил посетитель. — Мы думаем, что знаем. Обыскали они ее или нет, мы знаем, где она.
Было заметно, как безысходность у Грийка смешалась вместе с удивлением:
— Еслу они не сделули это и сделали что?
— Обыскали, — повторил Тини. — Осмотрели лодку, понимаешь.
— Обыскать лодку?
— Это значит разыскивать, искать.
— Уни сделают это?
— Конечно. И если они обыскали лодку и нашли бедренную кость, то, возможно они, даже не подозревая о ее важности, попросту выбросили ее.
— Выбросить кость? А как ты можешь обыскать кость?
— Нет, нет, — возразил Тини. Забавно было слушать, как иностранца ставит в тупик самое простое слово на английском. — Выбросит — означает кидать.
Грийк застонал:
— Еслу бы я только понимул, — выдохнув воздух, словно паровая машина в колесном пароходе, он встал. — Зара Котор хочут погуворить с тобой.
— Почему-то я и не сомневался в этом, — признался Тини. — Пожалуйста, не оставляй нас наедине. — И под непонимающим взглядом Грийка — его любимейший взгляд — Тини добавил: — Не важно, забудь.
— Хорошо, Дини.
Грийк провел его к офису через двери в дальней части магазина, который сегодня оказался пуст. Затем он распахнул дверь в офис босса и произнес:
— А ещу нам повезлу заиметь аппуртаменты наверху.
— Удобно, — согласился Тини.
— И пу хурушей цене.
За этой дверью скрывалась узкая и крутая лестница, по которой двое мужчин поднялись наверх и оказались в длинном и узком коридоре. Тини все это время следовал за Грийком. Его кузен постучал в одну из комнат, где послышался звук кашля. Он и Тини вошли внутрь.
Он увидел тсерговианскую гостиную, которая, безусловно, принадлежала верхушке среднего класса. Ее перевезли в целости и сохранности из той языческой страны в их развитые штаты. В интерьере преобладал темный массив дерева и мохер. По периметру всей комнаты на уровне талии была установлена узкая полка. На ней красовались памятные тарелки, многие из них были повреждены, а разбитые, было заметно, пытались восстановить при помощи клея, который с течением времени пожелтел. Все абажуры светильников представляли собой сочетание розовых и янтарных оттенков, украшенные шариками и кисточками. Окна прикрывали шторы из темной парчи. На полу лежал ковер, а поверх него еще один. Через огромные, богато позолоченные рамы открывался вид через грязное стекло на ночной пейзаж. Если бы медведи заказали дизайнера для своей пещеры, то она выглядела бы именно так.
Посреди всего это медвежьего великолепия стояла Зара Котор, одетая в ту же униформу, которая была на ней в их первую встречу. Сейчас же Тини почувствовал в ней некие легкие неописуемые изменения, которые он не сразу понял. Зару Котор окружал ореол духов, как будто кто-то распылил в воздухе пыльцу роз. Ах-ох.
