— Кто-нибудь пытался приблизиться к тебе на улице?
Розалинда покачала головой.
— Я никого не видела, но знаю, что за нами наблюдают, где бы мы ни находились.
— Да, это неприятно, — сказал Майкл после минутного раздумья. — Но ведь есть полиция.
— Я говорила с ними! — нетерпеливо выпалила Розалинда. — Они делают что могут, предложили сменить номер, однако звонки не прекратились.
Майкл нахмурился.
— Почему бы вам просто не уехать? — сказал он. — Ты можешь себе это позволить.
— Думаешь, я не пробовала? Я взяла Джейми с няней к бабушке в Лос-Анджелес в феврале. Первые три дня все было прекрасно, но потом пришло письмо, без марок. Горничная принесла, прямо в ящик было опущено. — Она страдальчески взглянула на Майкла. — Это не незнакомец. Он знает меня, моих друзей, может сесть на самолет и последовать за мной…
— И что ты сделала? — спросил Майкл.
Розалинда беспомощно всплеснула руками.
— Мы вернулись домой. По крайней мере, мы были на своей территории. К несчастью, няня так испугалась, что ушла, а я не осмелилась взять новую. Я не могу доверить Джейми постороннему человеку при таких обстоятельствах, когда против него что-то замышляется.
— Кто же за ним сейчас присматривает?
— Я, — произнесла Розалинда с вызовом.
Майкл ничего не ответил. Он просто скептически окинул взглядом ее бледно-зеленый костюм, тонкие колготки, плетеные кожаные туфли и безупречный макияж.
Розалинда покраснела.
— Я не всегда так одеваюсь, — объяснила она, едва удержавшись, чтобы не добавить: «Я… надела этот наряд потому, что он мне идет и я хочу произвести на тебя впечатление».
Майкл откинулся на спинку кресла и любовался румянцем, заливавшим щеки Розалинды, и ее элегантным туалетом, не совсем подходившим, по его мнению, для ухода за маленьким и очень подвижным ребенком.
— Хотел бы я посмотреть, как ты общаешься с детьми, — сказал он после паузы.
У нее перехватило дыхание.
Заинтересованность, мелькнувшая в глазах Майкла, превратила его из далекого незнакомца в того человека, которого она помнила. Фонтанирующего идеями, всегда улыбающегося. Одной мысли о его улыбке оказалось достаточно, чтобы Розалинда пожалела, что вспомнила о ней. Для нее это означало вспомнить о других вещах тоже: о прикосновении его прохладных губ, его теплых рук, о его взгляде, когда он обнимал ее… Одним словом, вспомнить то, что она так хотела забыть.
— Тебе никто не мешает сделать это, — произнесла она со смешанным чувством досады и надежды и увидела, как улыбка исчезла с лица Майкла.
Он встал.
— Я понял, что ты ждешь сочувствия, и готов тебе его выразить, но я не знаю, что может измениться, если ты поедешь со мной в Аскербай. Поскольку твой преследователь сумел добраться до Лос-Анджелеса, то поездка в Йоркшир не составит ему большой проблемы.
— Именно поэтому я собираюсь замаскироваться, — твердо сказала Розалинда.
Майкл наградил ее ироничным взглядом.
— Это как? Нацепишь фальшивые нос и усы?
— Нет, я буду изображать нечто другое.
— Да? И что же? — издевался он.
Розалинда вздохнула и как можно спокойнее произнесла:
— Твою жену. — Ее слова эхом раскатились по комнате, оглушив их обоих. — А Джейми будет твоим сыном.
— Извини, я не ослышался? Похоже, у меня проблемы со слухом. — Майкл делано потер уши. — Ты не могла бы повторить? Минуту назад ты сказала, что хочешь поехать в Йоркшир, притворившись моей женой. Это так? Да? Ну, знаешь ли, Розалинда, нельзя быть настолько самонадеянной! Отвергнуть пять лет назад предложение выйти замуж и продолжать думать, что человек, которого ты тогда так оскорбила, до сих пор влюблен в тебя. Это по крайней мере глупо!
Розалинда покраснела, но, сдержавшись, проговорила:
— Я прекрасно знаю, что ты не влюблен в меня. А прошу о помощи потому, что тот человек, который превратил мою жизнь в ад, по-видимому, не собирается оставлять нас с Джейми в покое. Однако он не станет преследовать жену и ребенка кого-то чужого, незнакомого ему. Вот почему это должен быть ты. — Она говорила быстро, горячо, надеясь убедить его. — Он знает меня, а тебя нет. Эмма нас не выдаст, я доверяю ей полностью.
— Почему? Потому что она не так богата, чтобы общаться с другими твоими друзьями? Или потому, что не может позволить себе купить билет до Лос-Анджелеса? Это ставит ее вне подозрений?
— Нет, — сдавленно ответила Розалинда, начиная злиться. Он что, думает, ей легко просить его об этом? Легко притворяться его женой после того, как она отвергла его предложение руки и сердца? Он хоть понимает, как это унизительно?.. — Деньги здесь ни при чем, — хмуро проговорила она. — Ты никогда не понимал нашей дружбы. Эмма и я близкие подруги еще со времен учебы в колледже. Я знаю ее лучше, чем тебя, и верю ей абсолютно.
В следующее мгновение, словно по волшебству, открылась дверь и вошла Эмма с подносом, на котором были три чашки, пластиковый стаканчик, сок и блюдце с печеньем. Она придержала дверь, и в комнату впорхнул маленький мальчик с внешностью ангелочка. У него были красивые волосы и огромные карие глаза с удивительно длинными ресницами, в одной руке он сжимал игрушечный поезд, а в другой — раскрошенное печенье.
