Не сотвори себе кумира - [22]

И да и нет. Размышляя об этом, вспоминаешь сразу о самом модном из последних футбольных поветрий — об «универсализации». Думаешь, что эта мода, как она еще ни коротка, а все же успела уже сыграть для нашего футбола (и в первую голову для сборной) не слишком веселую роль. Отмечаешь, что новому идолу (в точности, как в свое время бразильской системе) слепо поклоняются иные наши тренеры и футбольные журналисты. О, универсализация! Ах, универсализация! «Форвард нынче должен играть как защитник!», «Защитник ни в чем не должен уступать форварду!», «Все должны защищаться, все должны нападать!» Звучат призывы красиво, но почему-то поневоле припоминаешь, как несколько лет назад доморощенные наши ревнители бразильской системы, восприняв только сугубо внешнюю арифметику 4+2+4 и не заметив внутреннего ее алгебраизма, внедряли повсеместно бразильскую расстановку едва ли не петровскими методами. Восхищаясь игрой Диди, они видели в нем лишь талант, «звезду», а не новую функцию. Восторгаясь игрой четырех (четырех!) бразильских защитников («Ах, Сантос, ах, Беллини!»), они не приметили, что действуют те по зональному принципу, и т. д. и т. п. Да, недешево обошлось нам увлечение иных «теоретиков» бразильской модой.

Давайте же спокойно разберемся, пока дело с «универсализацией» не зашло еще так далеко, как с бразильской системой, — принесет ли нам пользу этот новый залетный кумир? В самом деле, в какой связи находится универсализация, штамповка игроков под один стандарт с лучшими традициями, истинным духом нашего футбола? И в чем именно состоят сами эти традиции? Не замутнены ли они шараханьем от моды к моде?

Подойдем к ответу на эти вопросы опять-таки издалека. Читатель, надеемся, согласится с тем, что при всей унифицированности, так сказать, правил и целей футбольной игры в каждой стране у нее собственное лицо. Бразильский футбол не спутаешь с английским, немецкий с итальянским. Все это, впрочем, относится не только к футболу. Разве определенный спортивный характер не свойствен каждой стране в целом? И разве у него нет внутренней связи с тем, что именуется обычно национальным характером (либо заложено в том известном единстве, которое формируют века во многих аспектах духовной и экономической жизни многонациональных государств)? Так образуется в той или иной стране и некая общность спортивного характера, традиционная школа спорта, если хотите, сам тип спортсмена.

И мудрено ли, что уже на заре отечественного спорта явственно проступили его характерные черты? В самом деле, разве, вглядываясь мысленно в ту пору, мы не находим некоего единства, некой общности спортивного стиля в выступлениях Чигорина и Нестерова, Уточкина и Гаккеншмидта, Алехина и Поддубного? Но вот вопрос: а каковы же конкретно эти главные общие черты? О, писано и говорено о них не раз (и разными словами). Однако же то, что уже на самой ранней стадии развития отечественного спорта в первую голову обнаружились такие его качества, как интенсивность и красота, воля и темп, вряд ли вызовет у кого-нибудь возражения. Начав бурно развиваться вскоре же после Великой Октябрьской революции, отечественный спорт — теперь уже по преимуществу рабочий, «красный спорт» — не мог не отражать настроений рабочей массы, ее революционного энтузиазма, горячей веры в новую жизнь, героики минувшей войны (участниками которой были многие спортсмены), пафоса восстановления и порыва первых пятилеток. Речь идет не о «технических» результатах (хотя и в эти периоды отмечен также их бурный рост), прежде всего имеются в виду традиции, дух, школа, характер отечественного спорта и сформированный ими новый тип — советского уже — спортсмена. В определенном аспекте тут, скорее всего и нынче еще, целое поле деятельности для историков нашего спорта. Мы же в данном случае хотим сказать лишь о том, что с его духом, его традициями необходимо считаться, что ими рискованно пренебрегать.

Положение в футболе и дела сборной дают основания для такого рода размышлений. Посудите сами. В футбольной литературе последних лет то и дело встречались призывы учиться у англичан, следовать примеру английских тренеров, английских игроков. На первый взгляд все было правильно, обоснованно: англичане — чемпионы мира, обладатели Кубка европейских чемпионов.[8] Однако неужто и спустя семьдесят лет проблемы роста и совершенствования отечественного футбола как бы вновь вернулись на круги своя? С очаровательной легкостью были позабыты уже в статьях и бразильцы, которых восемь лет подряд (и по преимуществу те же авторы) ставили в пример нашим тренерам и игрокам.

Итак, их новым кумиром, новым образцом стали англичане. Научимся, мол, у Альбиона, говорили нам, и все будет в порядке!

В самом деле, в футбольной игре мы многим обязаны англичанам: это они привезли ее к нам, были первыми учителями, снабдили нас первоначальной футбольной терминологией, И мы не можем не быть благодарными им за это: ведь футбол и у нас быстро стал любимой народной игрой. Однако факты состоят и в том, что в пору учения у англичан, подражания английским командам, английским игрокам наши футболисты не слишком преуспевали. И лишь тогда, когда в футбольную игру очень активно и повсеместно, в Ленинграде и Москве, Харькове и Одессе, Киеве и Тбилиси, Николаеве и Иваново-Вознесенске, ворвался наш собственный спортивный дух, наше понимание борьбы, когда в футбольной игре возобладал — не побоимся этого сказать! — наш естественный спортивный характер, тогда-то дело и пошло! Учебники и пособия по футбольной игре, правда, довольно долго еще выходили с оглядкой на англичан, но живой футбол был совсем другим! И когда в конце двадцатых и начале тридцатых годов лучшие советские команды появились на турецких и европейских полях, они показывали уже (об этом в ту пору так и писали) свой собственный советский футбол. И располагали уже немалым числом своих собственных звезд.