После незатейливого ужина Жаклин попыталась объясниться.
— Насчет моего бегства… — робко начала она.
Роджер повернулся к ней и взял ее руки в свои.
— Ты преподала мне суровый, но необходимый урок, на многое раскрыла глаза. Помнишь, однажды ты сказала: надо дорожить тем, что имеешь. Я просмотрел материнские альбомы. Конечно, прошлого не вернешь, но мы с ней все же не чужие люди, и незачем ей до конца жизни мучиться из-за меня… Впрочем, все это — потом. Главное, что упрямство и недоверчивость мешали мне понять: моя жизнь — в тебе и Тони. Хочу попросить… Когда мы поженимся, мог бы я его усыновить? Ты не будешь против?
— Спрашиваешь! — воскликнула Жаклин, вне себя от радости. К горлу подкатил комок. — Тони будет счастлив!..
Зеленые глаза Роджера потеплели.
— Хочу, чтобы мы стали настоящей семьей.
Она бросилась ему на шею, глаза ее заблестели от слез счастья.
— Мечтаю об этом, но… пусть у Тони будут братья и сестры.
Он взял ее лицо в свои ладони и большими пальцами вытер слезы.
— Так все и будет. Я люблю тебя. Не сомневайся во мне…
