Не смыкая глаз - [4]

Толстый коп неохотно расспрашивает меня о случившемся, просит составить приблизительное описание преступников и уезжает. Всё! Никаких подбадривающих слов, обещаний, что он сделает все возможное, чтобы наказать преступников. Он даже не кивнул и не попрощался. Я справляюсь с обидой из-за увольнения, но не готова к ярости, охватившей меня, когда полицейский слинял. Я злюсь на бывшего шефа и Нормана, на то, что мою любимую машину угнали, и испытываю страх из-за отсутствия помощи со стороны полиции. Возможно, во мне все еще живет деревенская девочка, которая считает, что желание помочь должно присутствовать всегда.

Я не буду зря проливать слезы, не сейчас, когда на меня столько всего навалилось. Решаю отправиться домой, чтобы успокоиться, еще раз позвонить в полицию и снова подать заявление тому, кто ответственно подойдет к делу. Здесь, между небоскребами Нью-Йорка, нельзя позволить себе сломаться, так что беру ноги в руки и еду домой на метро. Мой зад окоченел, так что движение идет мне на пользу. Я сажусь на одно из свободных мест, немного согреваюсь и облокачиваюсь головой о прохладное окно. Мне плевать, что оно грязное, я нуждаюсь в минутке спокойствия посреди происходящего.

Но замечаю, что в кармане пальто звонит мобильник. Надеясь, что это Робб, я достаю его и смотрю на экран. Только вот это папа. Дыши глубоко, Тэй! Он сразу поймет, что что-то случилось, поэтому сделай глубокий вдох и приободрись!

– Привет, папа, – радостно произношу я, возможно даже чересчур радостно. Он не должен понять, что я валюсь с ног от усталости. Ведь папа позволяет мне жить в Нью-Йорке, пока у меня все хорошо с финансами и личной жизнью. Один лишь намек на то, что я несчастлива, и он лично заберет меня домой.

– Я убью этого козла! – неожиданно гремит папа в телефон.

– Что? – спрашиваю в смятении. Он уже узнал об угоне? Но ведь прошло совсем немного времени.

– Где он? Ты ему врезала? Ты в курсе, что в любое время можешь вернуться домой, ангел мой?

– Папа! Я не понимаю, о чем ты? Почему мне нужно возвращаться в Пасадену?

– Ты еще не знаешь? – шепчет он и замолкает. Папа бормочет ругательство, а затем слышится знакомый шорох, когда он скребет бороду.

– Я понятия не имею, о чем ты!

– О, Тэй, девочка моя. Мне ужасно жаль.

– Ты пугаешь меня, папочка, – выдыхаю, ощущая себя беспомощной, словно в одиночестве блуждаю в потемках, а весь остальной мир обо всем знает.

– Я отправлю тебе ссылку, не могу спокойно рассказывать тебе и не ругаться. Будь сильной!

Сильной? Это мне сегодня уже приходилось делать. Еще одно несчастье, и я сломаюсь.

– Ладно. – Я растягиваю слово, пытаясь собраться.

– Хорошо. Я позвоню позже.

– До скорого.

– О, и Тэй?

– Да?

– Сделай мне одолжение и надери ему задницу. Сделаешь это ради старого папочки?

И хотя я понятия не имею, о чем идет речь, все равно отвечаю:

– Конечно.

Потом он кладет трубку, а я остаюсь еще в большем смятении, чем раньше. Открываю чат и жду загадочную ссылку. Сначала отмечаю, что речь идет о желтой прессе, судя по интернет-адресу. Открываю ссылку и жду. То, что предстает перед моими глазами, заставляет меня ужаснуться.

Заголовок гласит: «Робб поцеловал незнакомку!» И черт возьми, именно это он и сделал! На фото в ресторане парень в бейсбольной кепке, но в нем сразу можно узнать Робба. Девушка, целующая этого козла, наша новая соседка по квартире. Я изо всех сил впиваюсь пальцами в смартфон, иначе бы уже запустила им в ближайшую стену.

В день, когда меня уволили, угнали машину и буквально уничтожили, я узнаю из СМИ, что мне изменил парень. Наконец я слышу объявление, сообщающее, что уже моя станция. Заставляю себя выйти вслед за остальными, а потом останавливаюсь. Робб изменил мне с нашей соседкой, как вы успели заметить, и глупо попался! Все эти годы у нас были искренние, верные отношения, связь, которую я считала уникальной.

Вспоминаю все хорошее, что было между нами, проведенное вместе время, но вскоре воспоминания рассеиваются, и передо мной возникает горькая реальность, когда я осознаю, как давно меня обманывали. Ради него я оставила свой родной штат и переехала в Нью-Йорк. Сделала все, чтобы помочь ему в карьере, и мирилась, когда по ночам он уходил, чтобы раскручивать свои песни. Но теперь у всего этого горький привкус. Он уже тогда меня обманывал? Есть ли в моей чертовой жизни хоть что-то положительное, за что я могу не опасаться?

Ярость из-за всей этой ситуации кипит во мне словно лава, в жерле вулкана ждущая своего часа, чтобы вырваться наружу. Какую бы боль я ни испытывала, раздражение усиливается. Это худший день в моей жизни! Но я не собираюсь идти на дно вместе с кораблем. Не собираюсь сдаваться. В конце концов, нужно выполнить данное папе обещание и надрать Роббу его чертову задницу!

Думаю, сейчас я выгляжу не очень, учитывая растрепанные волосы и горящий решимостью взгляд. Я иду по улице к дому, где находится наша квартира, и, должно быть, мои глаза мечут искры из-под черных ресниц, потому что прохожие обходят меня стороной. Ну и правильно! Сегодня я не поднимаюсь на лифте, а иду по лестнице, чтобы немного выпустить пар, прежде чем врежу Роббу. На пятом этаже захожу в коридор и уже собираюсь открыть квартиру, когда слышу приглушенный шум и стоны. Теперь сомнений не остается – он дома.