Не сердите толстяка - [11]

— Неправильно. У нас войны по-другому ведутся, — выдавливаю из себя. — Самые лучшие, самые смелые люди гибнут.

— Верно, внучек, в Великую Отечественную прервалось большинство родов, — грустно вздыхает.

— Но ведь остались ещё?

— Остались. А-то как же. Всё же люди, у которых поколениями в роду были великие воители, это тебе не ерунда. Кто сразу голову не сложил — научились и всю войну прошли, вот, как отец мой. Но и сгинули многие… Вот и получается, что нам придётся искать оставшихся потомков, а это непросто. Да и не все могут оказаться даже витязями, не говорю уж про богатырей. А значит, нужна особая осторожность. Как бы не сгубить незаслуженно. И так мало осталось.

Глава седьмая

— Баб, я вот что подумал. А ведь есть же ещё и неучтённые, ну это когда мужики детишек на стороне приживали.

— Есть, наверное. Как же без этого, но как ты их найдёшь? Законных то Стража поможет найти, у них учёт ведётся.

— А станут помогать?

— Живого богатыря найти? — бабуля всплеснула руками. — Конечно, нет.

Однако посмотрев на пригорюнившихся влюблённых, ехидно добавила:

— Официально не будут.

— Главное чтоб не мешали, — радостно тру ладони. — А уж на что способны Тёмные, если им не мешать…

— Тёмные? — ахнула Белла.

— А ты что не знала? — удивился Борис.

— Я… я… нет, — девушка опустила голову, — как же так? Никогда бы не подумала… — с каким-то надрывом произнесла она.

— Белланора, солнце моё, на Земле Тёмные давно уже не воюют со Светлыми, — поучительно произнёс Борис.

— Не на Земле, а на Руси, — поправила бабуля. — Потому и врагов бьём, оттого что вместе все.

— Но разве такое возможно?

— Как видишь, — усмехнулась бабушка. — Не дошла до нас инквизиция. Да и деление это по большей части условное. Тимоша вот Тёмный Целитель.

— Но как целитель может быть Тёмным?

— Молча, — это уже я. — Взять проклятие. Светлый его развеивать будет целый день. А я за пять минут обратно отправлю и всё, человек пошёл на поправку.

— Зато, если придёт такой, с вернувшимся проклятием, — добавляет бабуля, — то мы ему вряд ли поможем. Тут Светлый нужен. Ну и заработать побольше сможет, — усмехается, — так что для всех найдётся работа.

— А Стража вас за такое не накажет? — Белла не на шутку обеспокоилась. Вот чего она точно не хотела, так чтоб бабушку или меня наказывали.

— Не, — отмахиваюсь, — это заслуженное возмездие. Да не парься ты, никто нас не накажет. Бабуля возвратные амулеты для оперов делает. Светлые-то только рассеивающие делают, а мы, Тёмные, делаем возвратные. Для бойцов — самое милое дело.

Не стоит ребятам пока знать о настоящих причинах моей уверенности. Я-то может и сказал бы, но вот бабуля не разрешает. Говорит: «Всему своё время…»

— А ты не делаешь? — облегчённо вздохнув, спросила девушка.

— Нет, — чувствую, что уши начинают пылать.

— Не умеешь?

— Типа того.

Тут бабуля заржала:

— Да не разрешают ему.

— Почему? — это уже Бориска, с негодованием в голосе. Как это так? Его другу, такому замечательному, красивому и умному — то есть мне, и не позволяют.

— А он один сделал, — села на своего любимого коника бабушка.

То есть принялась мной гордиться. Почему сейчас поймёте. Отхлебнув пивка начала разливаться соловьём:

— Проверили амулет и вроде бы всё нормально. Один из испытателей, с сильным развеивающим амулетом, его специально для такого дела трое Светлых зачаровывали. Так вот пустил он слабенькое сонное заклятие, оно отразилось, вернулось к нему и развеялось амулетом Светлых. Тогда помощней попробовал — всё нормально. В общем, приняли, заплатили. Тимоха тут от радости скакал…

— А помню, помню, — закивал Борька, — это случайно не тогда, когда его два дня где-то носило?

— Тогда-тогда, — закивала бабуля, — пока всё не прогулял, не успокоился.

— А чё я? Выходные же были, — пытаюсь оправдаться. — И я их не прогулял, а по делу потратил.

— Видела я это дело, — бабуля, ехидно улыбаясь, грозит пальцем. — Только потому и не наказала, — и лихо подмигнув, добавила: — Ох, и ядрёная девка, жаль дура. Не успел ты домой уехать, как она уже с каким-то богатым хмырём закрутила. Ну да ничё, — глаза «старушки» метнули молнии, — отлились кошке мышкины слёзы.

— Знаю, знаю, — на этот раз на месте заподпрыгивала Белла. — Это та, у которой целый год прыщи по всему лицу были?

— Угу, — неодобрительно смотрю на бабулю.

Я-то, конечно, расстроен был неимоверно — шестнадцать лет, первая любовь. А тут уехал-то всего на пару месяцев, и всё: любовь прошла, завяли помидоры. Да и что греха таить, Светка деваха видная, красивая, но и постарше на три года. Ну, вы-то помните, что я мальчик крепенький, и на шестнадцатилетнего не тянул. Но больно было, как взрослому.

А таких вещей бабуля не прощает… Я-то бы так мстить не стал. Не умел тогда. А так фиг его знает? Сейчас-то я уже по-другому на это смотрю… Хотя суть не в том. Светка как только не лечилась, ничего не помогало. Пока ей одну бабушку не посоветовали. Не мою. Та ей и разъяснила, что к чему. Да развеяла проклятие. Бабуля-то тоже лёгонькое наложила, на пару месяцев. Ну, вот только Светка решила отомстить. Повезло ей, что не мне, а бабушке. Если бы мне, бабуля бы её со свету сжила.