Не сердись, Иможен. Овернские влюбленные. Вы помните Пако? - [32]

— Ну? Собираетесь вы отвечать или нет?

Иможен ненавидела, когда с ней разговаривали подобным тоном, а потому мигом пришла в себя.

— А вы что тут делаете?

Неожиданное контрнападение, кажется, удивило незнакомца.

— Я? Но я друг Эндрю Линдсея!

— Я тоже.

— Он не сказал мне, что пригласил вас в гости.

— Я полагаю, он не обязан докладывать вам о своей личной жизни? Впрочем, я готова уступить вам место…

И вполне довольная собой, мисс Мак-Картри собиралась выйти из номера, но иностранец вдруг вскочил и преградил ей дорогу.

— Спокойно… Раз уж вы сюда забрались, придется подождать, пока я не уйду…

— Почему это?

— У меня на то есть причины, которые вас совершенно не касаются!

Слегка встревоженная, Иможен отступила на середину комнаты.

— Мне не нравятся ваши манеры…

Незнакомец хмыкнул.

— А мне — ваши, особенно привычка залезать в чужие комнаты, когда хозяина нет дома!

Мужчина запер дверь и вернулся к столу. Мисс Мак-Картри показалось, что этот высокий тощий тип с каким-то странным, угловатым лицом слегка прихрамывает.

— Сидите тихо и не рыпайтесь, пока я не уйду, если не хотите очень крупных неприятностей, — предупредил он.

— Так вы не подождете мистера Линдсея?

— Лучше не стоит.

— Вы меня обманули, верно? Вы ведь не знакомы с Эндрю!

— И что с того?

— Вы вошли в эту комнату без ведома владельца! Я прикажу вас арестовать!

— Не думаю!

Мужчина выхватил из кармана нож.

— Может, вы и успеете крикнуть, мисс, но всего один раз! Однако мне незачем вас убивать, и, если вы обещаете вести себя разумно…

— Вы не джентльмен!

— Естественно. В моей стране таковые не водятся… Сейчас я привяжу вас к стулу и заткну рот. А милейший мистер Линдсей с радостью вас освободит, и вы сможете выразить ему благодарность в какой угодно форме…

— Хам!

Незнакомец вдруг резко изменил тон:

— Прекрати валять дурака, паршивая англичанка, или пеняй на себя!

Иможен оскорбило это презрительное «тыканье», а уж то, что ее назвали англичанкой, обожгло, как каленым железом. И шотландка решила не сдаваться без боя. Ни Роберт Брюс, ни Вальтер Скотт, ни ее отец не поняли бы позорной капитуляции. Мисс Мак-Картри вытащила из сумочки гигантский револьвер и, держа его обеими руками, навела на противника. При виде такого странного оружия мужчина на миг остолбенел, но тут же расхохотался.

— Где, черт возьми, вы откопали такое чудовище? Надеюсь, вы не настолько наивны, чтобы вообразить, будто сумеете запустить эту боевую машину? А ну-ка, давайте сюда…

— Не подходите, или я выстрелю!

— Дура! Неужто, по-вашему, я послушаюсь какой-то старой клячи только потому, что она возомнила себя артиллеристом?

Незнакомец начал приближаться.

— Тем хуже для вас! Я стреляю!

— Я участвовал в семидесяти пяти воздушных боях, и меня четыре раза сбивали… Стало быть, на этой земле мало что может меня напугать…

Все мускулы Иможен напряглись, но у нее все же не хватало духу спустить курок. И, прежде чем мисс Мак-Картри решилась, на нее налетел иностранец.

— Дайте-ка сюда револьвер!

— Нет!

Он наотмашь ударил ее по лицу. Иможен отлетела и шлепнулась на пол, но оружие не выпустила. Падая, она искала точку опоры и нечаяно нажала на курок. Грохнул выстрел, и шотландка с ужасом увидела, как верхняя часть головы склонившегося над ней мужчины исчезла — Иможен стреляла почти в упор, а такая пуля могла бы уложить и слона. От выстрела содрогнулась вся гостиница, и в одной из соседних комнат какой-то пастор вместе со всей семьей упал на колени в полной уверенности, что русские сбросили первую атомную бомбу на Горную Шотландию. Хозяин «Черного лебедя», сидевший в это время в погребе, подумал, что обвалилась крыша. А какой-то рыбак на берегу озера Веннахар, сочтя, что такой удар грома, несмотря на полное отсутствие туч на небе, предвещает редкой силы грозу, быстренько собрал всю рыболовную снасть.

Что до Иможен, то, увидев, что натворил ее револьвер, услышав глухой стук падающего тела и жуткое бульканье кровавой магмы там, где всего секунду назад было человеческое лицо, она в ужасе завопила. Очень скоро дверь вышибли, и, теряя сознание, мисс Мак-Картри успела узнать перекошенные от страха лица Джефферсона Мак-Пантиша и Эндрю Линдсея и лицемерную физиономию Герберта Флутипола.

Несмотря на грядущие осложнения, Арчибальд Мак-Клостоу ликовал. На сей раз проклятая рыжая стерва за все заплатит! Он торжествующе смотрел на Иможен, поникшую в кресле, куда Тайлер усадил ее два часа назад, сразу после того как привез из «Черного лебедя». Расследование убийства не представляло ни малейших сложностей, поскольку и жертва, и убийца, и орудие преступления оказались на месте. Впрочем, Иможен и не пыталась отрицать вину. А в свое оправдание рассказывала совершенно дикую историю. Показания Мак-Пантиша вполне подтверждали виновность шотландки. Судя по всему, мисс Мак-Картри воспользовалась его отсутствием, стащила ключ от номера мистера Линдсея и без разрешения проникла в комнату последнего. Преднамеренность убийства не вызывала сомнений. Неприятно только, что решительно никто не знал покойника. Джефферсон даже не подозревал о его присутствии в гостинице, никогда в жизни не видел и тщетно ломал голову, пытаясь сообразить, что этому типу понадобилось у Линдсея. Помимо всего прочего, обыскивая тело, не нашли ни единого документа. Выслушать показания Герберта Флутипола тоже не удалось, поскольку валлиец как сквозь землю провалился.