Не сегодня — завтра - [2]

Иногда, переходя улицу по пути на работу, он представлял себе, что попадает под автобус. Столкновение становилось неким избавлением от настоящего и одновременно началом чего-то нового. Ударом, оканчивавшим сумбур и созидавшим порядок. Внезапно все обретало значение: день и час, название улицы или бульвара, фамилия водителя автобуса, фамилия Андреаса, дата и место его рождения, его профессия и вероисповедание. Случалось это осенью или зимой, в дождливое утро. Мокрый асфальт отражал свет рекламных огней и автомобильных фар. За вставшим поперек улицы автобусом образовывалась пробка. Приезжала «скорая». Вокруг собирались зеваки. Полицейский руководил объездом места аварии. Пассажиры проезжавших мимо автобусов, вытягивая шеи, смотрели в окна. Они не совсем понимали, что произошло, и тут же всё забывали, когда их внимание привлекала новая картинка. Другой полицейский пытался восстановить ход аварии. Он опрашивал водителя, глазастую продавщицу из булочной, еще одну свидетельницу. Впоследствии он составит протокол в нескольких экземплярах, дело, которое отправится в архив, встав по алфавиту среди смертельных случаев. Андреас представлял себе те меры, которые следовало предпринять, чтобы вывести его из системы. Позвонили бы его брату, тому пришлось бы решать, что делать с трупом. Андреас не поддался искушению и не стал составлять завещание — ему всегда казалось, что в случае собственной смерти любые распоряжения излишни. Вероятно, Вальтер выбрал бы кремацию, самое простое и разумное. Но все равно пришлось бы возиться со множеством бумаг, обращаться в различные учреждения. В том числе и в посольство.

Андреасу было любопытно, стал бы кто-нибудь составлять подробный отчет о его последних рабочих днях или нет. Администрации школы, должно быть, известно, что делают в таких случаях. Возможно, даже существовала памятка «На случай внезапной кончины учителей-иностранцев».

А потом, спустя несколько волнительных дней, после писем, звонков и тихих разговоров в учительской, состоялись бы скромные похороны, венок от школы, корзина цветов от коллег. Вальтер купил бы огромный букет в дешевом цветочном на углу. Приехав из Швейцарии, он найдет себе в районе грошовый отель и постарается договориться обо всем на своем ломаном французском. Отыщет записную книжку Андреаса, список адресов. На извещения о смерти времени не хватит, но он обзвонит некоторых знакомых Андреаса и попросит их прийти. Удивится, обнаружив множество женских имен, и, возможно, позавидует холостяцкой жизни брата. Вечером он позвонит жене, пожалуется на дотошность властей и справится о детях. Потом поужинает в ближайшем ресторане и пройдется по улице Аббатис или улице Пигаль. Андреас задумался, пойдет ли брат на пип-шоу, снимет ли проститутку. Этого он представить себе не мог.

На Северном вокзале Андреас сел в пригородный поезд до Дёй-ля-Бар. Каждый день он садился в один и тот же поезд. Взглянул на лица попутчиков, чужие лица. Сидевший напротив пожилой мужчина уставился на него отсутствующим взглядом. Андреас посмотрел в окно. Увидел пути, промышленные постройки и складские помещения, иногда проплывало одинокое дерево, мелькали мачты для прожекторов и антенн, кирпичные и бетонные стены, разрисованные граффити. Ему казалось, он видит только цвета: охряный, желтый, белый, серебристый, матовый красный и водянисто-голубой неба. Было начало восьмого, но время, судя по всему, роли не играло.

Андреас думал о том, станет ли Вальтер нанимать людей для уборки квартиры. Мебель была недешевой, но кому она нужна? Кроме нее, у Андреаса почти ничего не было. Личные вещи, он никогда не понимал, что это такое. Маленькая статуэтка — Диана, застывшая в движении, с луком и стрелой, — которую он купил на блошином рынке вскоре после приезда в Париж, несколько плакатов с давних художественных выставок и висевшие в рамках фотографии из отпускных поездок, пустынные пейзажи под не знающим тени полуденным солнцем Италии и Южной Франции. Книг у него было совсем немного, несколько CD и DVD, ничего особенного, ничего ценного. Его одежда, его обувь не подойдут Вальтеру, который был тяжелее и крупнее. Разве что квартира даст какие-то деньги. Андреас купил ее в те времена, когда район еще не пользовался популярностью.

Было странно, что именно брату, с которым его так мало связывало и на которого он даже не был похож, пришлось бы обо всем заботиться. Андреасу не хотелось, чтобы его смерть доставляла столько хлопот. Но видимо, это было неизбежно.

Он посмотрел на других пассажиров: влюбленная пара, целовавшаяся у двери, два перешептывавшихся ребенка, пожилые дамы с усталыми лицами, деловые люди в дешевых синтетических костюмах, читавшие с серьезными лицами экономические разделы газет. Через сто лет вы все умрете, подумал он. Будет светить солнце, будут ездить поезда, дети будут ходить в школу, а он и все эти люди умрут, и с ними умрет этот миг, эта поездка, словно ее никогда и не было.

Казалось, каждый день с Андреасом выходят новые люди. Он немного задержался на платформе и посмотрел, как они исчезают в разных направлениях. И хотя еще было прохладно, снял жилет. Он озяб, но ему нравился этот утренний холодок, остававшийся лишь прикосновением и не пробиравшийся внутрь.