Не самое главное - [49]

Повсюду свежие, ароматные цветы. Каскады гардений и бугенвиллей.

Встречая одиноких гостей мужского пола, портье неизменно предупреждал:

– Мы готовы предоставить вам все что угодно. Под “все что угодно” я имею в виду не только неодушевленные предметы.

И заговорщицки подмигивал гостю.

Одиноким дамам подмигивать запрещалось, однако консьерж сообщал, что отель дарит им сеанс глубокого массажа. Выполняет его Аксель, мускулистый темнокожий парень – его фотография красуется на стойке, на видном месте.

Во всех гостиницах есть такой сотрудник, которого везде зовут Аксель.

Выставляя счет, консьерж непременно забывал включить в него некоторые дополнительные расходы.

Эрминио Буссотти сформулировал знаменитое кредо, которое внушал своим служащим:

“Хотя клиент получает исключительную услугу, у него должно быть такое чувство, что он оплачивает обычный счет”.

Другое кредо нашего гениального предпринимателя, которое он долгие годы воплощал в жизнь:

“Гостиница – только на первый взгляд место отдыха. На самом деле здесь живет тайна. В гостинице все должно пахнуть неминуемым приключением”.

В общем, Эрминио Буссотти стал настоящим миллиардером, но в сорок два года погиб. Он выпал из повозки рикши на крутом повороте, когда показывал одной дебелой клиентке фонтан с семью тысячами струй.

Дама в аварии не пострадала, но переволновалась. Чтобы успокоить нервы, она проглотила семь сэндвичей с лососем.

На похоронах Эрминио неожиданно собралась огромная толпа. Все сотрудники, любившие его как отца и благодетеля, рыдали; пришли также многие клиенты и руководители туринских банков, которые обычно приводили Эрминио в качестве примера образцового предпринимателя.

Священник деликатно умолчал о нелепой причине смерти.

Всеобщее изумление вызвала просьба Эрминио, обнаруженная накануне похорон в его личном дневнике, которую присутствующие шепотом пересказывали друг другу.

Эрминио просил, чтобы после смерти ему отрезали голову. Голову полагалось хранить в специальном футляре, а тело положить в гроб.

По бюрократическим причинам выполнить его просьбу не удалось.

Это расстроило жену Эрминио: желание мужа показалось ей “необычным, но милым”.

Так, в двадцать лет, Париде Буссотти унаследовал отцовские миллиарды и одиннадцать гостиниц, которые за эти годы стали престижными.

Париде работать не хотелось. Однако он был не из тех оболтусов, что за пару лет проматывают родительское состояние.

Париде поступил мудро.

Он поручил управление гостиницами Рокко Суккьяторе, отцовскому заместителю, слепому на один глаз бухгалтеру, который способен проворачивать любые дела и трудиться двадцать три часа в сутки без перерыва на еду.

Себе Париде назначил внушительную ренту, позволяющую ему жить как захочется.

А как хочется жить Париде? Потерпите, скоро расскажем.

Само собой, Париде больше никогда не будет кататься на рикше. Этот невинный и легкомысленный вид транспорта всегда станет ассоциироваться у него со страшной опасностью.

Единственное условие, которое он выдвинул бухгалтеру, – убрать из гостиниц услугу “бесплатный рикша”.

“Это орудие убийства”, – говорит Париде.

Бухгалтер согласился и провел операцию без затрат, сдав все, что можно, в металлолом.

Мама Париде с редким именем Муза наделена совершенной, безграничной, волнующей, бесспорной красотой.

Настоящее мучение для мужчин, которых жестокая судьба сводит с этим прелестным созданием.

Масштаб безумия, которое охватывает несчастных поклонников безутешной вдовы, пропорционален высокомерию Музы в отношениях со всеми презренными представителями мужского пола. Все они кажутся ей вялыми и безынициативными. Никто не выдерживает сравнения с бесподобным Эрминио – он был не только выдающимся предпринимателем, но и достойным олимпийской награды любовником.

Однажды ночью, когда падал град, Муза говорит своей кузине из Авиньона: “Где я найду другого такого, способного взять меня в три часа ночи, пока я сплю, держа в руке телефонную трубку и обсуждая с шеф-поваром осеннее меню?”

Эта фраза стала знаменитой.

С первых дней жизни Муза Де Бьязе называет Париде скользким и похотливым типом. К этому ее побуждает маленький, нежный, влажный ротик младенца, который жадно сосет ее грудь, награждая маму трещинами и слюнями и причиняя ей страдание.

Муза решает перевести его на молочные смеси, однако новорожденный отвечает на это решительным отказом, крепко закрыв отверстие, которые анатомы называют ртом.

Приходится вернуться к естественному вскармливанию: бедная Муза кормит Париде, плача от боли.

Зато Париде никогда не плачет. Спит мало и с третьего дня жизни глядит на мир широко раскрытыми глазами. Особенно широко его глаза распахиваются при виде женщин.

Заметив их, он не плачет и не гулит, а блеет, как козочка.

Муза, будучи исключительно наблюдательной, замечает это и выносит приговор:

“Думаю, из маленького чудовища вырастет плейбой”.

Безошибочное, наиточнейшее пророчество.

Париде Буссотти с колыбели пытается стать плейбоем. И маленьким чудовищем.

Доказательства налицо.

На третьем месяце жизни Париде меняет стиль. Он больше не сосет грудь, что причиняет Музе боль, а использует более мягкую технику – постоянную, неспешную, упорную работу языком. Теперь Музе не больно, а приятно. Поэтому она и после кормления часами не отнимает сына от груди.