Не прячься от судьбы - [4]

– Им достается и немалое количество долларов.

– Вы всегда ссылаетесь на деньги, разве не так? Если они не желают играть, никто их, дескать, не заставляет. Им хорошо платят. Да, но дело в том, что они не умеют ничего другого. Заниматься спортом – единственное, чему их учили всю жизнь. Футболу поклонялись их родители, преподаватели и соученики в колледжах.

– Многие из них любят играть, – мягко возразил Томас.

– Это обстоятельство вы используете тоже против них. Вот чего они не понимают: если постоянно перегружать организм, если перетягивать бинтами места травм, накачиваться обезболивающими средствами и выходить на поле стадиона, не давая ранам полностью зажить, то за это в один прекрасный день придется дорого расплачиваться. Я встречала сорокалетних бывших футболистов, которые ковыляют, словно старики, потому что у них почти не гнутся ноги, я видела парней со шрамами на локтях и настолько распухшими коленями, что они не могут двинуться с места. Я…

Мэлдон поднял руку:

– Я знаю: вы делали интервью со многими недовольными своей судьбой для книги, которую написали вместе с женой Винса Палья. Как ее имя…

– Ингрид, – отрывисто сказала Сесиль. – У меня богатый личный опыт: я была почти три года замужем за футболистом.

– Робин By был лучшим в команде игроком, принимающим длинные пасы. Может быть, ему в то время не было равных в США. Талантливый, симпатичный, жизнерадостный, он не мог все же считаться типичным спортсменом. Вся его жизнь – сплошная драма и нервы. Большинство просто не выдержало бы его жизненного стиля, особенно до женитьбы на вас.

– Думаю, что знаю своего мужа лучше, чем вы. Зачем мне ваша лекция о Робине By?

– Я лишь хотел сказать, что вы не можете судить о футболе по своему мужу. У него была склонность к преувеличениям. Он красиво рассказывал, темпераментно. Я тоже видел его перед матчами. Это был комок нервов. Он любил говорить о тяготах футбола, но не распространялся особенно, почему не останавливался ни перед чем, чтобы выбрать самый трудный путь к цели. Молчал он и о своей любви к футболу. И о том, сколько он навредил нашей команде. Ему многое прощалось, но, думаю, об этом он не упоминал.

Сесиль закрыла глаза и сосчитала в уме до десяти. Она все еще с трудом сдерживалась – эта проблема возникла, когда умер Роби.

– Извините, Мэлдон. Я знаю: с Рори не всегда было все мило и легко. И футбол как игра – вовсе не сплошные ужасы. Так что наш разговор зашел в тупик. Мы говорили о церемонии между таймами. Мне не нравится эта идея. Нельзя превращать в коммерцию то, что началось как благородный порыв, и при этом использовать смерть для проталкивания на рынок вашего товара. Деньги принадлежат Ассоциации жен, им и решать, как передать эти средства госпиталю. Я же участвовать в церемонии отказываюсь.

– Это ваше последнее слово?

– Да, – Сесиль поднялась, пытаясь изобразить улыбку. – Сожалею, что не сдержалась.

Мэлдон расхохотался от всей души.

– Дорогая моя, ваша маленькая тирада – сладкое пение по сравнению с некоторыми заявлениями, звучавшими в этом кабинете. Надеюсь, вы измените свое решение.

– Этого не будет.

Сесиль направилась к внушительной двери. Гнев еще не совсем утих, колени слегка дрожали. Она не могла вспомнить, сколько раз за последние полтора года с ней случались такие срывы. Забавно, если иметь в виду, что раньше она была довольно уравновешенной. Смерть Рори выплеснула ее эмоции на поверхность, и она, очевидно, еще не оправилась от потрясения.

Сесиль вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь. Томас Мэлдон, озадаченно покачав головой, снял телефонную трубку и набрал номер секретаря. Услышав ее звонкий голос, он прорычал:

– Соедините меня с Джонни Кью. У меня к нему дело.

Стоя у машины, Сесиль всматривалась в горы, тянувшиеся на востоке. С минуту она раздумывала, не поехать ли к Джонни домой, но отвергла эту идею. Она слишком часто прибегала к его утешениям и помощи в прошлом. Теперь он, должно быть, сыт этим по горло, каким бы верным другом он ни был. Нельзя же бежать к нему каждый раз, когда ее одолевают мучительные воспоминания о Рори. Последние месяцы она прекрасно обходилась своими силами. Надо так держаться и впредь, ей никогда не вернуться к нормальной жизни.

Сесиль выехала со стоянки и повернула к дому. Бедный Джон, подумала она, сколько рубашек у него на груди орошено ее слезами! Ей вспомнился вечер, когда доктор 0’Браен получил результаты анализов и завел ее в пустовавший кабинет.

Сначала врачи считали, что проблемы Рори связаны со зрением, и поместили его в офтальмологическое отделение госпиталя. Когда стало ясно, что дело не в глазах, его просто оставили там. Сеси помнила, как она сидела, перепуганная, в кабинете, полном аппаратуры.

– Миссис By, я провел клинический анализ организма вашего мужа. Предыдущие проверки показались мне недостаточными. – Врач говорил равнодушным тоном человека, часто наблюдающего горе и смерть. – В мозгу мистера By обнаружена быстро растущая злокачественная опухоль.

Медик, видимо, заметил внезапно охватившую ее панику, потому что поспешил к ней и коснулся ее руки.

– Миссис By, есть ли у вас кто-нибудь, кому вы могли бы позвонить. Кто мог бы побыть с вами? Ваши родители? Или мистера By?