Не провоцируй меня. Часть 2 - [25]

— Ммм…. Молодец, — похвалила я, ожидая дальнейших объяснений Рыкова.

— Вот скажи мне, — посмотрел на меня. — В чем проблема? Я живу один, денег хватит, вместе мы уже с год. Вот что еще нужно? — лицо его выражало полное недоумение. — Я думал, что она будет рада, но она просто замолчала, а потом сказала, что нужно подумать. Как это понимать? — развел руками, показывая, что он действительно ничего не понимает.

Мне даже стало жалко его.

— Дим, — прервала я его поток слов. — Просто потерпи. Немножко.

— Но почему? — все еще не унимался он.

— Я не смогу тебе объяснить. Ты просто не поймешь, — на его вопрошающий взгляд, пояснила. — Это типичная женская логика.

— Всмысле? — карие глаза впились в меня требовательным взглядом, ожидая более подробного ответа.

— Димыч, — вздохнула я. — Ты же помнишь, что Алину воспитывает одна мама.

— И? — меня наградили еще одним не понимающим взглядом.

— У них, можно сказать, та же история, что и у нас. Только в отличие меня, Алина помнит своего папу. Она была старше меня, когда ее отец ушел из семьи, и прекрасно осознавала, что чувствует Елена Владимировна. Ей, — умно выдохнула. — Ей было тяжело.

— Хочешь сказать, что она думает, что я могу ее бросить после того, как мы станем вместе жить? — брови парня взметнулись вверх.

— Ну, не совсем, — я поморщилась. — Хотя, ты близок к истине. Она просто не хочет потерять тебя и боится перейти к такому серьезному шагу. Даже не смотря на то, что прошло столько времени, как вы вместе. Со временем она смирится. Ты просто подожди. Дай ей подумать, — я улыбнулась.

— Ясно, — Дима нахмурился.

— Не грузись, Димыч, — усмехнулась я. — Я же сказала, что это женская логика. Тебе это не понять. Просто знай, что Линка тебя любит. И все.

— Что верно, то верно, — согласился со мной Рыков, обдумывая все недавно сказанное мною.

Наступившее молчание говорило о том, что наш разговор закончен. Взяв свой отложенный при разговоре с Димой телефон, я снова принялась шариться в нем.

Спустя минут десять, Димка, попрощавшись, пошел на пары, а я осталась сидеть в парке одна. Смотря ему в след, я чувствовала, как внутри возникает некая тяжесть. Это так смешно, советовать другим что-то, помогать, чтобы они были счастливы, в то время, когда сама до сих пор не можешь разобраться в себе. Что же мне нужно для счастья? Говорят, если человек не может ответить на этот вопрос, то ему всего хватает. Но почему…. Почему же я не чувствую такого?

Опустив глаза, посмотрела на телефон, находившийся в моей руке.

И вроде все нормально и вроде нет. Но так…. Пусто. Странно, но никогда не чувствовала себя так. Никогда…. До прошлого года.

Вздохнула.

'Ты забудешь….'

— Ммм…. - глухо застонала, утыкаясь лицом в ладони.

'Я думал, что ты сильная, а ты обычная жалкая слабачка'

Заткнись, заткнись, заткнись…. Прошу….

Взяв лежащую на лавочке сумку, повешала ее на плечо и быстрым шагом пошла к забору. У меня должна быть информатика, так что, можно и прогулять.

Придя домой, с удивлением обнаружила на пороге чужую обувь. Мужскую и женскую.

— Так, — приподняв одну бровь, пробормотала я. — И кто же здесь у нас?

— Дочь, — из зала вышла улыбающаяся мама, а за ней собственной персоной.

— Дядь Слава, — весело воскликнула я, кидаясь к нему на шею. — Как давно вас не было видно.

— Да, солнышко, — усмехнулся мужчина, обнимая меня. — Это верно. Ну, как дела твои?

— Может, обсудим все за чаем? — спросила мама. — А то мы там твоих пончиков любимых купили.

— Это не может не радовать, — я широко улыбнулась.

— Ну, что ж, пошли, — проговорил Вячеслав.

Весь остаток вечера мы провели, болтая обо всем. Дядя Слава пожаловался мне на его нынешний строгий режим, поставленный мамой, который он теперь просто обязан выполнять, а мама на это только хмыкала, говоря, что это еще начало.

Слушая все это, я думала о том, что уже успела соскучиться по всей этой семейной болтовне.

Вальяжно расположившись на кресле, Миша, откинув голову, выпустил в воздух синюю струйку никотинового дыма вверх. Темнота ночи окутывала комнату во мрак, который нарушался лишь бледным светом луны. Светильник он включать не захотел.

Тишину комнаты прорезал телефонный звонок.

— Да, — лениво ответил он. — Я нашел кое-кого. Встретился со старым знакомым, если точнее будет сказать, — поднеся сигарету к губам, крепко затянулся. — Да. Знаю, — выдохнул. Его взгляд скучающе бродил по комнате. — Но только так можно подступиться к Шолохову, — парень стал задумчиво разглядывать, как синеватый дым тянулся узорчатой струйкой от сигареты, растворяясь в воздухе. В разговор собеседника он не вслушивался, так как нового для себя услышать ничего не мог. — Понятно, — произнес Романов. После, попрощавшись, снова вернулся к созерцанию комнаты.

Если подумать, то Кристине он сказал правду частично. Его работа действительно касалась одного типа, но с юристикой это не было никак связано.

Человека, которого он искал, можно было назвать неприятным типом, и даже опасным. Он уже имел несколько статей, но благополучно уходил безнаказанным. Михаил не знал его лично, но именно из-за него, его брат сейчас лечится от наркозависимости.