Не просто любовница - [57]

– Кто-то на них давит, – сказал Уэр. – Вряд ли весь этот сыр-бор из-за Черного Герцога. Смею полагать, что едва ли один из десяти человек в Лондоне знает его имя.

– Тревенхем, – сказал Дэвид. Уэр склонил голову набок.

– Не похоже на то. Такие люди не приглашают полицейских для обыска, будь то личное дело или публичное. Если бы я взял на себя смелость сделать предположение, основанное только на догадках, я назвал бы старого Перси.

Дэвид оторопел. Отец его лучшего друга? Впрочем, оснований для этого достаточно. Сэр Джеймс Перси всегда считал, что Дэвид плохо влияет на его сына. Начиная с того момента, когда они познакомились в школе, сэр Джеймс всегда советовал Перси избегать общения с такими бездельниками и разгильдяями, как Дэвид. Перси вслух читал друзьям письма, им казалось забавным, что Дэвида считают худшим из всех. Его никогда не приглашали в поместье Перси на каникулы, когда они учились в университете, а Перси не позволялось принимать приглашения в Эйнсли-Парк. До сих пор сэр Джеймс упрекал Перси в том, что тот дружит с Дэвидом.

– Он открыто выступает в защиту тюремных реформ, – продолжал Уэр – Очень интересуется работой суда. Он постоянно вносит для них какие-то поправки, учреждает фонды. И разбойник в личине благородного человека способен вызвать его интерес.

Дэвид не сомневался в том, что Уэр знает, почему еще Перси может надавить на представителей суда, чтобы они поинтересовались делами Дэвида, и был ему благодарен за то, что он не сказал об этом. Без сомнения, сплетни, распускаемые Тревенхемом и другими, дошли до сэра Джеймса, а сын его был полностью на стороне Дэвида.

– Надеюсь, суд будет действовать на более серьезных основаниях, чем обеспокоенность одного человека.

– Без сомнения. Это было лишь вежливое приглашение к раскаянию. Будь у них доказательства, все было бы не так, – сказал Уэр, рассматривая пустой стакан.

– Но они не за того взялись, – сказал Дэвид раздраженно. Неужели никто не верит в его невиновность? И в чем его обвиняют? В разбое на большой дороге. Боже праведный!

– Конечно, – сразу согласился Уэр. – Такие, как Коллинз, могут доставить… массу неприятностей. Их так трудно переубедить. Думаю, за тобой следят.

Это было похоже на правду. Интересно, что они видели. В первый раз ему пришло в голову, что не только он подвергается опасности. Если они обнаружат Вивьен и каким-то образом свяжут ее с грабежами, в которых она действительно участвовала, ее повесят. А он не сможет ей помочь, если сам оказался под подозрением. И вновь его переполнило чувство горечи. Такие, как Маркус или Уэр, могут контролировать события и даже предотвращать их одним словом или взглядом, а он…

Дэвид тяжело вздохнул. Его подозревают в том, что он не оставил своих прежних привычек. Возможно, и он мог иметь влияние, если бы не растрачивал свою жизнь на пирушки, игры, женщин и тому подобное, что было на грани законности. В сложившейся ситуации он мог винить только себя. Обращаться за помощью не к кому. Маркус еще целый месяц будет в Италии. Придется самому справляться.

– Уэр, – сказал он, – я не Черный Герцог.

– Я так и не думал, – ответил Уэр. Голос его не изменился, но взгляд стал тверже.

– Я хочу, чтобы ты знал, – наклонился к нему Дэвид, – я не Черный Герцог. Кольцо у меня украли несколько недель назад. Я искал его у перекупщиков по всему Лондону, но так и не нашел.

– Ясно, – пробормотал Уэр.

– Я несколько недель не уезжал из города, – продолжал Дэвид. – Занимался делами Маркуса и своими собственными. Мои слуги и слуги Маркуса могут присягнуть, что я с утра до вечера находился в Эксетер-Хаусе. Я хочу, чтобы ты знал это на случай, если события повернутся так, что мне придется защищаться. Слово чести, я никогда не опозорил бы так семью.

– Не сомневаюсь. – Уэр поднялся. – Подумаю, что можно сделать.

– Благодарю. – Дэвид тоже поднялся.

Герцог откланялся и вышел. Дэвид смотрел на закрывшуюся за ним дверь. Все верно. Уэр сделает все, что в его силах, чтобы направить суд в верное русло. Он человек влиятельный. Остальным займется он сам.

Дэвид пошел искать Вивьен. Нашел ее у окна, где она сидела с книгой в руках. Когда он вошел, радостная улыбка осветила ее лицо.

– Ты читал это? – спросила она. – Как замечательно. Я и подумать не могла, что о любви можно так написать. Слушай! «О, женщины! Создания слабые и коварные! Всякое живое существо не может идти наперекор своему инстинкту, неужели же твой инстинкт велит тебе обманывать?» Ты можешь себе представить, чтобы мужчина говорил такое? – рассмеялась она.

Он ничего не сказал. Видя радость на ее лице в то время, когда она читала, он едва мог дышать, не то что говорить. Немного внимания, ухода и любви, и этот сорняк превратился в чудесный цветок. Видеть улыбку на ее лице, обрамленном прядями распущенных волос, ее босые ноги, выглядывавшие из-под юбок, – все это стоило гораздо больше, чем кольцо.

Молчание затянулось, и улыбка Вивьен исчезла.

– Что случилось? – спросила она, прижав книжку к груди. – Что-то не так?

Дэвид взял стул и сел, положив руки на колени.

– Вивьен, у меня неприятности. – Дэвид произнес это таким тоном, что у нее мурашки побежали по телу. – Похоже, кто-то… Кто-то грабит дилижансы на дороге от Бромли. – Он внимательно посмотрел на нее. – Называет себя Черным Герцогом и носит кольцо с печаткой, удивительно похожее на то, которое у меня пропало.