Не проси - [42]

— Мы, значит, тебе не внушаем доверия? — подал голос Носов.

— Дело в том, что я опасаюсь повторения подобной провокации со стороны Сергея Емельяновича.

— Логичные основания, — неожиданно быстро согласился Кучер. — Только сдается мне, что ты нас за лохов держишь.

— Никоим образом, просто не хочу повторений, а вы даже становитесь невольными свидетелями, что долг мною погашен.

— Разумно толкует, — вмешался Пигмей.

— Ну что ж, я посижу тут с ним, а ты сгоняй за Груздем, — сказал великан.

— Я мигом, одна нога здесь, другая…

— Сейчас все равно у меня нет с собой денег, — перебил его Нечаев.

— Так мы все вместе за ними сходим, — прикинулся наивным низкорослый, застыв на пороге.

— Лучше перенести встречу. Деньги у меня… в общем, мы не можем отправиться туда вместе.

— Почему? — изобразил удивление на лице Кучер. — Сомневаешься в нашей порядочности?

— Лишнего не возьмем, — заверил Пигмей, вернувшись. Но прием был слишком примитивным, чтобы наживку заглотила такая крупная и хитрая рыба, как Олег Филимонович.

— Туда, кроме меня, никого не пустят, — вывернулся хозяин.

— Уговорил, — нехотя согласился Кучер и подал толстяку руку. — Встречаемся через пару часиков.

— Не успею. — На лице Нечаева угадывалось беспокойство.

— Успеешь, — заверил Пигмей.

Олег Филимонович решил не терять драгоценного времени, поэтому не стал спорить, к тому же возражения с его стороны могли привести к весьма и весьма плачевным результатам. Но дальнейшее поведение вымогателей вызвало у него крайнее удивление, а затем и озабоченность. Они включили телевизор и удобно расположились в комнате: один устроился на диване, а другой в кресле и уходить, по-видимому, не намеревались.

— Разве вы не собираетесь покинуть мою дачу? — не выдержал хозяин.

— А зачем? — пожал плечами Касаткин. — Здесь дождемся твоего возвращения, за мебель можешь не беспокоиться. Мы честные воры и берем только то, что принадлежит нам по праву.

Такой расклад толстяка явно не устраивал, и он до боли в висках напрягал мозги в поисках приемлемого выхода.

— Мы же уговорились, что вы пригласите Сергея Емельяновича.

— Это можно сделать по телефону. — И Носов кивнул на аппарат, не отводя глаз от экрана телевизора.

— Ну… если мне не изменяет память, телефон, как бы правильно выразиться… — Толстяк мучительно подыскивал причину, которая позволила бы избавиться хотя бы на время от визитеров.

— Не работает, что ли? — помог великан.

— Барахлит, — наконец нашелся хозяин, — гудки вроде есть, но дозвониться по нужному номеру невозможно. Попробуйте. — Он снял трубку и протянул ее великану. Олег Филимонович блефовал, и сердце у него от этого учащенно забилось. Одно ему было невдомек, что игра уже давно идет не по тем правилам, которые он разработал совместно с Глебовым.

Пигмей подошел к Нечаеву и забрал у него трубку, а когда он начал крутить диск, кровь заметно отхлынула от лица хозяина дачи. Наблюдавший за сценой со стороны Кучер ухмылялся, испытывая внутреннее наслаждение. Только в самый последний момент он вернул хозяина к жизни.

— Брось ерундой заниматься, — посоветовал он низкорослому, когда тот уже набирал последнюю цифру телефонного номера. — За два часа мы свободно смотаемся в город и обратно. — После короткой паузы добавил: — Если опоздаем, то Олег Филимонович нас подождет.

— Можете не сомневаться, — торопливо вставил Нечаев, и Носов, как бы поддаваясь давлению обоих, повесил трубку.

Только оставшись один, Нечаев более-менее успокоился, но отведенные ему два часа он считал слишком коротким временем, поэтому незамедлительно бросился звонить Глебову. Как назло, линия оставалась занятой более двадцати минут. Когда, наконец, на другом конце провода сняли трубку, лоб толстяка покрылся испариной, еще самая малость — и у него началась бы истерика.

— Алло, слушаю, — ответил приятный женский голос.

— Екатерина Пантелеевна, пригласите, пожалуйста, мужа к телефону, — произнес Олег Филимонович дрогнувшим голосом.

— Он в ванной комнате, а кто его спрашивает? — вежливо поинтересовалась она.

— Нечаев. — Казалось, что его волнение не могло не передаться по проводу.

— Перезвоните минут через двадцать — двадцать пять, — спокойным тоном отозвалась женщина.

— Но это очень срочно, дело не терпит отлагательств! — прокричал толстяк в трубку, но его уже не слушали, линию заполнили короткие гудки.

— Черт знает что творится! — И он резким движением смахнул телефонный аппарат на пол. Тот упал на мягкое покрытие ковра и на его счастье не разбился. Олег Филимонович, проявив невероятную для него силу воли, взял себя в руки и опустился на корточки. Поднял телефон, приложил трубку к уху, и на этот раз короткие гудки его даже обрадовали. «Хорошо, что не сломался», — подумал он и поставил единственное средство связи на место. Затем опорожнил подряд три рюмки водки, налитые до краев, развернул кресло в сторону огромных настенных часов, опустился в него и приготовился ждать.

Нельзя сказать, что разлившаяся по жилам горячительная жидкость успокаивала, но она, без сомнения, сдерживала нервный срыв. Секундная стрелка двигалась на редкость медленно, остальные стрелки вообще стояли на месте, но толстяк уставился на циферблат и не отводил от него взгляда. Часы все отстукивали свои невозвратные секунды, и долгожданные двадцать минут наконец-то истекли. Мужчина встряхнул головой, как после длительного летаргического сна, но довольно-таки легко выкинул массивное тело из кресла. Линия на этот раз оказалась свободной, но ему вновь ответил женский голос.