Не прикасайся ко мне - [3]

Рисаль тщательно следил за всем, что происходило на Филиппинах. Он общался с либеральными кругами филиппинской эмиграции, сотрудничал в журнале, издававшемся в Мадриде Испано-Филиппинской ассоциацией.

Но главное, что делает таким убедительным и безупречно правдивым его повествование, это навсегда запечатлевшиеся в душе и памяти большого наблюдательного художника мельчайшие подробности природы и быта его родины, непосредственно им и его семьей пережитые столкновения с колониальными сатрапами и всевластными на Филиппинах монашескими орденами.

В романе Рисаля «Не прикасайся ко мне» имеют место автобиографические моменты, художественно претворенные и обобщенные. Но в действительности их гораздо меньше, чем может показаться на первый взгляд, ибо зачастую исследователи усматривают сходство многих событий, описанных в романе, с событиями, происшедшими в жизни автора много позднее, чем был написан роман, и потому звучащими скорее пророчески.

Судьба отца героя романа, Ибарры, во многом напоминает судьбу отца самого Рисаля.

Богатый и уважаемый житель маленького городка Каламба, так напоминающего Сан-Диего в романе, отец Рисаля пользовался благосклонностью и вниманием местных властей и священника-монаха, но по какому-то пустячному поводу навлек на себя их немилость и был подвергнут преследованиям. На семью обрушились первые невзгоды. Мать Рисаля, образованная и умная женщина, которую боготворил Хосе и которой он многим был обязан в своем эстетическом воспитании, была брошена в тюрьму по нелепому, вымышленному обвинению. Несколько лет ей пришлось испытывать на себе издевательства и жестокость колониального правосудия. Лишь счастливый случай — не менее яркий пример колониальных нравов! — вывел ее из узилища. Правда, когда роман писался, семья Рисаля еще не испытала всех несчастий, постигших ее впоследствии. Родители Рисаля тогда были еще живы, но позже и ему придется стать свидетелем кощунственного глумления монахов над телом его умершего родственника, которому было отказано в «христианском» погребении. Когда это произошло, Рисаль писал своему другу: «Разве не предсказал я это в моем романе «Не прикасайся ко мне»[4].

Однако этот эпизод, описанный в романе, — не пророческое предвидение, а характеристика повседневной практики приходских священников-монахов, широко использовавших для вымогательства и мести религиозные предрассудки, прививавшиеся народу веками.

В трагической судьбе трогательной любви Марии-Клары и Крисостомо Ибарры много сходства с жизнью самого Рисаля. Обрученные в детстве, Крисостомо и Мария верны своим чистым чувствам, но их разлучает коварство монахов и страх раболепствующего перед колониальными властями отца Марии. Такая же любовь с юных лет связала и самого Рисаля с подругой его детства кузиной Леонорой. Они были обручены перед его отъездом за границу. Но хитрость и бездушная жестокость родных заставили Леонору нарушить обещание и выйти замуж за инженера-иностранца. Однако это произошло почти через десять лет после написания «Не прикасайся ко мне».

Многие исследователи склонны видеть в самом авторе прототип Ибарры, действительно наделенного многими его чертами и не случайно появляющегося на родине после длительной поездки по тем странам Европы, где побывал Рисаль. Возможно, это обусловлено постоянными мыслями Рисаля о возвращении на родину и надеждами на то, что его там ждут.

Однако в образе Ибарры, в его чувствах и мировоззрении раскрывается не только Рисаль, в нем воплощены черты представителей филиппинской, метисской интеллигенции, выражавшей пробуждавшееся национальное самосознание. Патриотизм и стремление к прогрессу своей родины, трезвое понимание отсталости страны и бедствий своего народа сочетались у зародившейся буржуазной интеллигенции с твердой верой в возможность получения реформ из рук испанских либералов, с надеждами на процветание Филиппин как равноправной части Испании, как ее «любимой дочери». Филиппинская интеллигенция в этот период видела панацею от всех зол в распространении на колонии казавшихся ей заманчивыми, а на деле крайне умеренных «свобод» испанской монархии и в ограничении всевластия монашеских орденов.

Роман «Не прикасайся ко мне» очень важен не только как яркое доказательство либерально-реформаторских взглядов первых представителей национально-буржуазного движения, их страха перед революционными выступлениями народа, но и для уяснения мировоззрения писателя. Здесь его отрицание самой идеи отделения Филиппин от Испании и народной революционной борьбы, вера в силу просвещения и образования, как предварительной предпосылки политического и морального прогресса Филиппин, выступают еще вполне отчетливо. И эту ограниченность представлений о путях освобождения своей страны, которого Рисаль искренне желал и для которого он готов был отдать и не колеблясь отдал свою жизнь, он преодолевал медленно, мучительно и противоречиво.

Большой и наблюдательный художник, Рисаль видел, как гнев и бедствия народных масс прорываются в стихийных выступлениях. И хотя он не мог принять вооруженной борьбы и не верил в возможность победы, осуждать борьбу он тоже не мог. Для Рисаля мятежник-флибустьер — это выразитель справедливого гнева угнетенных и обездоленных, принципиально отличный от разбойников-тулисанов, но и многие из тулисанов — порождение колониального гнета. Элиасу, которого трагическая судьба толкнула на путь борьбы с представителями ненавистного режима угнетения, часто противопоставляется образ Ибарры с его верой в возможность получения реформ из рук Испании. В этом смысле любопытен разговор Ибарры и Элиаса (см. гл. «Семья Элиаса»).