Не превышай скорости - [6]

— Я, уф… боюсь, у меня не так много наличных, — проговорил мистер Кетчем. — Надеюсь, мой дорожный чек вас устроит?

— Да, — сказал шеф.

Они поднялись по ступенькам крыльца и остановились перед дверью. Полицейский повернул огромную, медную головку звонка, и мистер Кетчем услышал резкий трезвон внутри. Он стоял, вглядываясь сквозь дверные занавески. Внутри он смог разглядеть вешалку для шляп скелетообразной формы. Полицейский еще раз позвонил.

— Может быть, он очень болен, — со слабой надеждой предположил мистер Кетчем.

Никто не обратил на него внимания. Мистер Кетчем почувствовал, как напряглись его мускулы, и оглянулся назад через плечо. Смогли бы его схватить, если бы он побежал?

Он снова повернул голову, испытывая отвращение к себе. Ты заплатишь свой штраф и уйдешь, терпеливо объяснил он самому себе. Вот и все. Уплатишь штраф и уйдешь.

Внутри дома послышалось какое-то движение. Мистер Кетчем, как ни храбрился, выглядел испуганным.

Дверь открылась. На пороге стояла худощавая женщина, одетая в длинное, до лодыжек, черное платье с белой овальной брошью на шее. Ее смуглое лицо было покрыто тонкими морщинками. Мистер Кетчем автоматически снял шляпу.

— Входите, — пригласила женщина.

Мистер Кетчем вошел в переднюю.

— Вы можете оставить вашу шляпу здесь. — Женщина указала на вешалку для шляп, которая выглядела как обуглившееся после пожара дерево. Мистер Кетчем повесил шляпу на одну из темных веток. Когда он это делал, его глаза увидели огромную картину у подножия лестницы. Он начал было говорить, но женщина указала:

— Вот сюда.

Они спустились вниз в холл. Мистер Кетчем посмотрел на картину, мимо которой они прошли.

— Кто эта женщина, — спросил он, — которая стоит рядом с Закри?

— Его жена, — ответил шеф.

— Но она…

Голос мистера Кетчема внезапно оборвался, как если бы он услышал хныканье, возникшее в его горле. Потрясенный, он подавил его, решив хорошенько откашляться, и почувствовал себя смущенным. Все еще… жена Закри?

Женщина открыла дверь.

— Подождите здесь, — сказала она, пропуская его в помещение.

Мистер Кетчем вошел. Затем обернулся, чтобы что-то сказать шефу, но успел лишь увидеть, как дверь захлопнулась.

— Послушайте, уф… — Он подошел к двери и взялся за ручку. Она не повернулась.

Он нахмурился. Сердце гулко билось в груди, будто заколачивали сваи.

— Эй, что происходит? — Нарочито бодрый, его голос отражался от стен. Мистер Кетчем повернулся и огляделся вокруг. Комната была пустой. Квадратная пустая комната. Он повернулся к двери, губы задвигались, когда он подыскивал подходящие слова.

— О'кей, это уже слишком… — Он резко крутанул ручку. — Очень веселая шутка. — Боже, он сходил с ума. — Я согласен на все, я… — Он повернулся в сторону звука, и замер.

Не было ничего. Комната была абсолютно пустой. Что же это был за звук, напоминавший глухой рокот водопада?

— Эй! — крикнул мистер Кетчем автоматически и снова повернулся к двери. — Эй! — повторил он. — Откройте! Кто-то во всяком случае есть среди вас здравомыслящий! — Он повернулся на ослабевших ногах. Звук усилился. Мистер Кетчем провел рукой над бровями. Лоб был покрыт потом. Здесь жарко. — О'кей, о'кей. Превосходная шутка, но…

Он не смог продолжить, потому что его голос перешел в отчаянное рыдание. Мистер Кетчем слегка пошатнулся и стал внимательно изучать комнату. Его вытянутая рука коснулась стены и отдернулась.

Стена была горячей.

— Что?! — воскликнул он недоверчиво.

Это невозможно. Все это шутка. Это их ненормальные глупые шутки. Игра, в которую они играли. Напугай городского пижона — вот название этой их игры.

— О'кей! — выкрикнул он. — Как весело, очень весело! Теперь позвольте мне выйти отсюда, или это приведет к беде!

Он заколотил в дверь. Ударил о нее ногой. Жара в комнате становилась невыносимой. Было почти так жарко, как…

Мистер Кетчем окаменел. Его нижняя челюсть отпала.

Вопросы, какими они одолевали его. Свободная одежда, которую носили здесь все, кого он встретил. Богатая пища, которой его кормили. Пустые улицы. Смуглый, как у дикарей, цвет кожи, у мужчин и женщины. То, как они смотрели на него. И женщина на картине, жена Ноя Закри — первобытная женщина с ее заостренными зубами. Транспарант: Барбекю вечером.

Мистер Кетчем пронзительно закричал. Он барабанил руками и ногами по двери, бросался на нее всем весом своего тела, призывал, чтобы кто-нибудь откликнулся снаружи.

— Освободите меня! Выпустите меня! Вы-пус-тите… меня!

Самое худшее заключалось в том, что он никак не мог поверить в происходящее…