Не позднее полуночи - [64]

Вульф отрицательно покачал головой.

— Я весьма сожалею, мистер…

— Моя фамилия Фок.

— Так вот, я весьма сожалею, мистер Фок, но никак не могу подчиниться вашему требованию. Я был нанят по желанию мистера Баффа, мистера О'Гарро и мистера Ассы, которого теперь уже нет в живых. Мы начали это дело, и мы доведем его до конца. Вы очень воинственно настроены, но я все-таки посоветовал бы вам прежде проконсультироваться с мистером Баффом и мистером О'Гарро. Кстати, где они?

— Их сейчас здесь нет.

— Вам следует узнать, где они. Позвоните им.

— Именно это я и собираюсь сделать. А вы пока держитесь подальше от шкафов.

— Нет, сэр, — голос Вульфа был тверд, но спокоен. — Я готов сделать скидку на ваше состояние, это вполне извинительно после всего, что произошло сегодня ночью, но тем не менее хочу, чтобы вы знали, что я не бандит, а эти люди работают на меня. Свяжитесь с мистером Баффом или с мистером О'Гарро, не думаю, чтобы это отняло у вас слишком много времени. И как можно скорее.

Хорошего службиста сразу видно по тому, как скоро он осознает, что проиграл в споре, и Фок с честью выдержал этот экзамен. Он сделал крутой разворот и отбыл по ковру к двери, ведущей во внутренний коридор. Мы же с Вульфом, возобновив прерванные занятия, покончили с полкой, где были пакетики, и приступили к следующей, там стояли ведра и банки с краской, электроутюги и прочие товары.

В течение последующего получаса лифт доставил на этаж человек восемь, не больше того, основную их часть он забрал обратно, так и не дав им нас потревожить. В общем и целом место оказалось довольно тихим и вполне удобным для работы. Был момент, когда мы с Вульфом решили, что совсем близки к цели, это было, когда мы дошли до выставки фармацевтической фирмы «Джонас Хиббен и К˚». Но там все вроде оказалось нетронуто, никаких свободных мест и ни единой коробочки или пузырька, откуда можно было отбавить дозу цианистого калия. Так что в конце концов мы сдались и перешли к последнему шкафу у нашей стены, когда нас вдруг позвал Сол, пообещав кое-что показать. Мы пересекли комнату и увидели, что они с Фредом что-то внимательно рассматривают на второй полке последнего в их ряду шкафа.

Небольшая внушительная карточка — они все там были небольшие, но весьма внушительные — гласила, что мы имеем дело с выставкой продукции фирмы «Оллкоран лабораториз». Состояла она из пары дюжин коробочек, больших и поменьше — маленькие стояли впереди, а большие были задвинуты вглубь, — и трех рядов одинаковых по размеру пузырьков темного стекла объемом примерно на пинту.

— Средний ряд, четвертый пузырек слева, — произнес Сол, — надо наклонить передний пузырек, чтобы прочесть этикетку.

Вульф подошел поближе. Вместо того чтобы наклонять пузырек, он просто взял его двумя пальцами и поднял, расчищая себе обзор, а заодно, из-за его плеча, и мне тоже. Тут даже не потребовалось особенно напрягать зрение. Сверху этикетки крупными черными буквами было написано «HCN», а ниже, тоже крупно — «ЯД». В промежутке и пониже было что-то еще, помельче, но я даже не трудился особенно разглядывать. Стекло было такое темное, что разглядеть содержимое можно было только на просвет, вынимать же пузырек было категорически воспрещено — но и так можно было различить, что он почти по самое горлышко заполнен каким-то светлым порошком.

— Похоже, удачный денек, — сказал я. — Два выигрыша кряду. Он был здесь, и мы его нашли.

Вульф осторожно и бережно опустил на место поднятый пузырек.

— Не прикасались? — спросил он у Сола. Он чертовски хорошо знал, что нет, ведь нам были даны специальные указания ничего не трогать руками, пока не разберемся, что это такое, или, во всяком случае, не убедимся, что это не то, что нам нужно. Сол ответил, что нет, и Вульф позвал Билла и Орри, велев прихватить с собой два стула: запаслись ими и Сол с Фредом. Потом они выставили все четыре стула в ряд, развернув их спинками к шкафу, и весь квартет расселся, обозревая всю комнату и лифты. Надо признаться, выглядела эта четверка весьма внушительно, вряд ли какой-нибудь еще пузырек в мире охранялся более надежно.

Именно это впечатляющее зрелище предстало четырем парам глаз, когда из лифта в приемную вышли Оливер Бафф, Патрик О'Гарро, Рудольф Хансен и Тальбот Хири.

— Доброе утро, джентльмены, — пропел Вульф, и я не припомню, чтобы он когда-нибудь говорил более скверным голосом.

Они направились к нам.

21

Это редко что-нибудь дает, практически почти никогда, но все равно каждый раз на что-то надеешься… Когда в комнату входят четверо и один из них видит, что перед шкафом, где хранится пузырек с ядом, из которого он совсем недавно отсыпал в клочок туалетной бумаги столовую ложку содержимого, намереваясь с его помощью убить человека, расположились шестеро здоровенных мужчин, то невольно начинаешь ястребиным взором вглядываться в их лица, пытаясь прочесть по их выражениями что-нибудь такое, что указало бы вам, кто из них убийца. Но и в тот раз результаты были не более успешны, чем обычно. Все четверо, понятно, провели весьма скверную ночь, а может, и вовсе не сомкнули глаз, если вообще ложились. И вид у них был соответствующий, не говоря уже о том, что никому из них ни при каких обстоятельствах не могло понравиться подобное зрелище. Трое — Бафф, О'Гарро и Хансен — заговорили все разом. Они наперебой стали задавать тысячу разных вопросов, не обращая совершенно никакого внимания на сидевшего здесь же в приемной клиента.