Не отрекайся от любви - [65]

– А как такой человек выглядит?

Теперь Эмма увидела, что она не совсем права: под его глазами залегли тени, будто он мало спал. Похоже, и с Маркусом так просто справиться не удалось. На подбородке Джулиана виднелся небольшой синяк. Одет Джулиан был небрежно: белая рубашка, синевато-серый жилет, сюртук, галстук распущен. Его можно было бы быстро поправить. Но Джулиан явно считал, что ее присутствие не требует формальностей.

Эмма ощутила неловкость.

– Ты порвал с леди Эдон.

Джулиан молча смотрел на нее. Потом чуть улыбнулся:

– Гм. Знаешь, я никогда не думал, что увижу тебя здесь. Особенно после нашей стычки в тот вечер.

– А я и не хотела быть здесь. Но…

– Тебя доставили сюда силой? Я пошлю за полицией.

Трудно было не почувствовать себя глупо.

– Я считала необходимым еще раз ясно высказать свое отношение к происходящему.

– Боже милостивый! – Джулиан откинулся на спинку кресла. – Пощади самолюбие мужчины, Эмма. Что дальше, статья в «Тайме»?

Она скрипнула зубами.

– Просто мне пришло в голову, что если расторжение помолвки имеет какое-то отношение ко мне…

– С чего ты это взяла?

Его лицо слишком выразительно, чтобы пытаться изобразить вежливость. Джулиан никогда не сдерживал своих эмоций, однако он проделал большую работу, чтобы научиться имитировать мягкость, и это сбивало Эмму с толку.

– Я тебя не понимаю. В тот вечер ты упрекал в лицемерии меня. Теперь ты неискренен.

– Я? Ты меня насмешила. И тебя это волнует?

– Баронессе, похоже, кажется, что волнует.

Кожаное кресло заскрипело, Джулиан устроился поудобнее. Сложив ладони домиком, он задумчиво постукивал пальцами о пальцы.

– Она сама тебе это сказала?

– Да, Она приезжала ко мне сегодня.

– А-а… Прости за беспокойство. Наверное, она меня неправильно поняла. – Его холодная вежливость граничила с грубостью. Такое впечатление, что ему безразлично, кто сидит напротив него.

Эмма ждала. Джулиан тоже немного подождал, потом, пожав плечами, взял перо и наклонился над счетами. Перо резко черкало по бумаге, приближаясь к концу страницы.

– У тебя больше лиц, чем граней у игральной кости, – произнесла Эмма.

Джулиан поднял брови, но не взглянул на нее.

– И какое же из них твое любимое?

– Пожалуй, то, что сейчас. Оно самое отчужденное.

– Ты приехала полюбоваться им?

– Я сказала тебе, почему приехала. Я…

Он вдруг встал и, бросив перо, обошел стол. Эмма сделала попытку подняться, но Джулиан взялся за подлокотники ее кресла, и она оказалась в ловушке. Наклонившись, он сказал:

– Ты должна решить, Эмма. У Ардсмоуров ты попросила, чтобы я оставил тебя в покое. Теперь ты, похоже, приехала искать моего внимания. Хотя могла выбрать лучший способ получить его. Подумай об Индии, возможно, ты вспомнишь кое-что, чему я тебя научил. Хотя… – он окинул ее взглядом, – одета ты неподходяще. Слишком много одежды.

У нее задрожали губы.

– Ты груб.

– Я занят. – Джулиан взглянул ей в глаза. – А ты суешь нос в дела, которые тебя не касаются. – Он выпрямился и отошел.

– Приятно слышать! Тогда я пойду.

– Пожалуйста. – Он прислонился к столу. – Уходи или объясни, зачем ты здесь.

Но Эмма и сама вдруг перестала понимать, почему она приехала. Новость, что он расстался с баронессой, сначала показалась ей очень тревожной. Она сочла ее доказательством того, что Джулиан намерен преследовать ее. Иначе почему бы этот внезапный разрыв? «Ты не должен менять свою жизнь из-за меня. Все напрасно, я лишь призрак». По дороге сюда ни о чем другом Эмма думать не могла. Но теперь, под его холодным взглядом, она чувствовала себя безмозглой дурочкой. И к тому же напыщенной. Джулиан же, похоже, в полном порядке. Бесстрастный, как глыба льда в Норвегии. Нет никакой опасности, что растает.

Она сделала; движение, чтобы подняться.

– Вот, что я тебе скажу, – внезапно заговорил Джулиан. – Мы с леди Эдон больше не помолвлены. Я восхищаюсь твоим благородным порывом. Если бы я действительно расстался с ней из-за тебя, мне было бы полезно узнать, что тебя это по-прежнему не интересует.

Немного поколебавшись, Эмма снова села. Она не могла поверить, что Джулиан: говорит это искренне.

– Я действительно думаю, что это неблагоразумно. Тебе следует помириться с ней.

– Какой странный разговор мы ведем, – негромко сказал он. – Очень странный.

Жаль, что ее лицо не осталось каменным, когда она посмотрела на него.

– Я просто хотела предупредить тебя. Предостеречь. Как… друг, если хочешь. Не торопись, не совершай опрометчивых поступков. Вот и все.

– Друг. – Джулиан улыбнулся, – Прелестно. Мы теперь друзья?

– Я… думаю, мы были друзьями в прошлом.

– Ах, в прошлом, – сказал он, – Много воды утекло и все такое.

Это была ловушка, и Эмма не только в нее угодила, она сама ее и создала.

– Мне не следовало приезжать.

– Но теперь, когда ты здесь, незачем убегать так быстро. В конце концов, мы же друзья. Замечательно! – Отодвинув бухгалтерскую книгу, Джулиан сел на стол. – Так расскажи мне, – он окинул взглядом ее лицо, – что мой друг делал сегодня? Не считая беседы с леди Эдон.

Он изменился, подумала Эмма, время проложило у глаз морщинки, и вряд ли они появились от смеха. И эта пресыщенность, насмешливость… в Индии их не было. Или просто она не замечала?