Не от мира сего-3 - [8]
О случившейся войне минувшим вечером на постоялом дворе никто не говорил, стало быть, причина гибели людей в чем-то другом. То, что где-то лежат неприбранные человеческие тела, у Стефана не осталось ни малейшего сомнения. Животные, чтобы умереть, редко сбиваются в стаи.
Судя по тому, что не попалась на глаза ни одна бесхозная лошадь, вероятность воинского столкновения еще более уменьшалась.
Дорога впереди была все также пустынна, если не считать хорошо одетого человека, ожесточенно блюющего на обочине. Рядом переминался с ноги на ногу конь, у которого с боков свисали стремена с плоской поверхностью упора под ноги всадника — значит, небедный путник, сапоги имеет с твердой подошвой и каблуками, что не везде было обыденностью.
Стефан спешился и учтиво покашлял, не приближаясь. Незнакомец повернул к нему зеленое лицо, потом снова вернулся к своему занятию, но при этом поднял вверх правую руку, как бы предполагая, что сейчас он закончит свои дела, тогда можно и поговорить. Дюк не стал торопить события.
— Вильгельм, — вытираясь кружевным платком, внезапно сказал человек, не разгибаясь. — Вильгельм Аделин к вашим услугам.
— Э, — ответил рыцарь, несколько смутившись. — Дюк Стефан, ваше высочество.
Дюк, честно говоря, менее всего ожидал, что первый же встречный на пустынном тракте окажется наследником английского престола, единственным законным сыном Генриха Первого. Вообще-то, не факт, слова к делу не пришьешь, но почему-то верилось, что этот Вильгельм и есть тот самый.
Да и встреча их произошла при самых что ни на есть благоприятных обстоятельствах: собаки продолжали вопить, запах смерти продолжал витать.
Вильгельм отбросил испачканный платок, достал другой и тут же прижал его к носу. Был он совсем молодым парнем, невысоким и кривоногим с ярко-рыжей гривой волос, выбивающихся из-под дурацкого берета. Ширина плеч и большие кулаки косвенно намекали на изрядную физическую силу. Смотрел он открыто, в глазах не наблюдалось ни тени страха. Но это не был взгляд идиота, который степень опасности видит лишь в его личной угрозе окружающим и никак — в угрозе окружающих для себя: я могу бить, а меня-то бить за что? Принц определил Стефана, если не другом, то не врагом — это точно. Говорил он почему-то на смешном иломанцевском говоре ливонского языка. Стало быть, с одного взгляда определил, что Дюк не самый местный в этих местах парень.
— Можно на английском, ваше величество, — чуть поклонился Стефан. — Я бывал на островах, знаком с вашим языком.
— Хорошо, Дюк, — ответил принц и произнес интересную фразу, смысл которой затерялся в рычании и подвывании, выданных Вильгельмом.
Стефан сделал строгое лицо и на родном, хунгарском языке поинтересовался: какого черта английский принц делает в глуши центральной части Европы?
— Ладно, ладно, — махнул рукой Вильгельм. — Я тут в великой печали, мне нужно дружеское участие. Хоть немного.
— Можете рассчитывать на меня, — Стефан приложил правую ладонь к груди, типа на сердце. — Что здесь такое происходит?
— Вы запах чувствуете? — поинтересовался принц и тут же махнул платком, на миг оторвав его от своего носа. — Неправильная постановка вопроса. Впрочем, неважно. Я не так давно видел источник этого запаха, точнее — источники.
Дюк не стал ничего говорить, решив, что принц сам решит: что сообщать, а что — не стоит.
— Итак, там люди, — снова проговорил Вильгельм. — Точнее, раньше они были живыми людьми. Часть из них я знаю, но имеются и совсем незнакомые, в основном — девушки. Местные девушки, не знатного рода.
Его снова передернуло от спазма, но он сдержался.
— Нельзя ли переговорить в другом месте? — спросил Дюк. — Может, стоит отойти чуть подальше, где тяжесть воздуха не столь явна?
— Можно, — согласился принц. — Только все равно придется возвращаться. Здесь лежат мои люди, я не могу их так бросить.
— Так давайте дойдем до ближайшей деревни, наймем там крестьян с лопатами, они за несколько грошей проделают все в лучшем виде, — предложил Стефан.
— Или побьют нас с вами камнями.
— Почему?
— Так проще, — пожал плечами Вильгельм. — Девушки-то — местные. А горе, сами понимаете, требует мгновенного утоления жажды мести, в степени вины никто разбираться не будет.
Дюк был согласен с англичанином. Хотя, какой он к чертям собачьим англичанин: потомок норманнов, его предками были и Вильгельм Первый Завоеватель, и Роберт Третий Куртгёз, и Вильгельм Второй Руфус. Цвет волос и синева глаз — вот его северная душа, неудержимость и буйство в драке — вот его северный характер. Это сейчас надутая Священная Римская империя жаждет овладеть так и непокоренными островами, пытаясь вернуть себе былое величие. Овладеть не мечом, а королем: дочь Генриха Первого, Матильда, была замужем за императором Генрихом Пятым. Вот ведь какая коллизия.
— Я согласен с Вами, — сказал Стефан. — Мы сделаем, что от нас возможно, чтобы не оставить тела неприбранными. Только позволите ли один вопрос?
— Да запросто, друг мой.
— Какого черта Вы делаете в глуши центральной части Европы? Уж простите за прямоту.
Вильгельм позволил себе под платком ухмыльнуться, выдержал паузу и ответил:
Редко кто читал в свое время Былины, какими бы многообещающими названиями они нас не манили. То ли стихи, то ли песни, слова коверкаются, имена перевираются и концовки непонятные: или победили всех, или не очень. Ну их в школьную программу литературы младших классов! Пусть учатся!Иное дело — сказки. Читаются на одном дыхании. Приключения и подвиги, правда и кривда, юмор и страх, любовь и ненависть — все в наличии. А для самой главной из них и духа не хватит, чтоб его, дух этот, как бы так сказать, перевести.
Заключительная книга моих исследований, моих выдумок, моих выводов о жизни выдающегося «красного финна» Тойво Антикайнена. Не беда, что ныне о нем почти ничего не помнят — время такое, увы, когда историю перепеисывают в угоду тиранам. Будет и другое время — уж таков закон природы. В моей книге Тойво не погибает в расцвете сил, как это в официальной версии (кстати, таковых версий две), в моей книге Антикайнен остается человеком, чья способность к выживанию достойна уважения, по крайней мере, если не восхищения.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
Заключительная книга (на данный момент) единственной в России и всем мире саги о былинных богатырях. Уж простите, что представлена не совсем в полном объеме. Если кому-то будет интересно прочитать все, сообщите мне, довыложу, либо дошлю. С уважением к Читателю Бру2с. Не для публикации на сторонних сайтах, только для Самиздата.
Продолжение истории о легендарном красном финне Тойво Антикайнене. Мой взгляд на войну в Карелии 1919 — 1920 годов. Динамично, порой, весело и в меру мистично. В июле 1918 вступил в Красную армию. В августе 1918 года участвовал в работе Учредительного съезда Коммунистической партии Финляндии. Весной 1919 года окончил Международную школу красных командиров. Тойво был направлен прямо на фронт, где он принял участие во многих сражениях Гражданской войны в России.
Самое сладкое слово — СВОБОДА. Дембель — это то, что позволяет не скиснуть, не сгинуть, не сойти с ума в суровых испытаниях северных широт Атлантического океана. На самом-то деле: морская жизнь — это не жизнь, а ожидание ДМБ. Океан — это страшно.
Пять правил восхождения на трон Ада:1. Забудьте прошлое.2. Выпейте за настоящее.3. Хотите-не хотите, а вспомните прошлое.4. Выпейте теперь за это. (не забудьте замуж выйти!)5. Уберите оставшихся соперников.
Ещё совсем недавно Виктория могла уверенно назвать своё имя, возраст, пол и, так сказать, местообитание. А ещё она стопроцентно была уверена в своей человечности и, что эльфы, гномы и всяка разна другая нелюдь, прерогатива книг в жанре фэнтези. Тем более, какие то непонятные аниморфы... Одна случайная встреча и она непонятно где, непонятно кто и непонятно зачем. Даже возраст непонятный...
Аннотация. Патологоанатому Регине скучать некогда. То ожившие трупы селянам спать не дают, то дух мертвого младенца на хуторе свирепствует, то убивают скоге — "хозяев леса". Еще и покойники в морге норовят со стола слезть!Хорошо, что Регина умеет с ними справляться. Ведь она — Проводник мертвых, жрица богини смерти Хель. Не потому ли ее сперва пытаются убрать с должности, а когда не выходит — убить?Еще и мужчины головной боли добавляют. Инспектор Эринг норовит привлечь Регину к расследованию, а ледяной дракон Исмир вообще сначала затащит йотун знает куда, бросит, а когда побьют — вылечит, ладно уж!Регине не привыкать, она справится.
Лианка попадает в мир, который не отличался бы от нашего, если бы не драконы. Давняя война разрушила традиционный уклад. Человечество выбрало путь технического прогресса. Драконы одичали настолько, что прямоходящие собратья забыли о прежней дружбе и начали считать ящеров животными, притеснять и отлавливать для опытов и зоопарков. Крылатые обречены. Они отступают все выше в горы, но люди жадные до знаний и земель беспощадны.В первый же день Лианка, угодив в сети ловцов, оказывается в огромной клетке вместе с другими драконами.
В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.
Мальчик живет в редкой высотке, коя разваливается ежедневно, вместе со своими странными, капризными и даже дерзкими призраками. Он мастерит механику, чинит приборы в доме и тешится надеждами на лучшее будущее, хотя отказывается переезжать. Вскоре в его город неожиданно приезжает демоническое существо с подлыми планами, на что все его надежды тотчас обращаются на загадочные поиски шальных сущностей.
Это вторая книга по мотивам Былин, в которой живут и Илья Муромец, и леший, и Пермя Васильевич, и Алеша Попович, и загадочный гусляр-кантелист Садко.