Не от мира сего-2 - [45]

Сколько времени они проспали, определить не смог никто. Но его (этого времени) хватило на то, чтобы почувствовать себя полностью отдохнувшим, чтоб нога у Перми поправилась окончательно, все одежды выстирались, высушились и починились, даже изодранный практически в клочья рукав Васильича.

Можно было попытать у Норн то, ради чего к ним пришли все, за исключением, разве что, Илейки. Но ни Мишка, ни Пермя не решались задавать свои вопросы. Как-то не лежала к этому душа.

Зато неожиданно спросила сама Скульд:

— И что же дальше?

Мишка поперхнулся горячим настоем из ароматных лесных ягод, подумав при этом: "Тебе ли не знать?" Однако вслух ничего не сказал. Ответил Илейко, один за всех.

— А дальше — пойдем по миру.

Верданди тоже поперхнулась своим питием — ее одолел смех, сквозь который она проговорила:

— Странный вы народ — люди. Блажите — что попало. Пойти по миру (jouta mieron tielle в переводе, примечание автора) могут только нищие (mierolainen в переводе, примечание автора). Какие же вы нищие? Вы — не от мира (miero) сего. Вы богаты, по крайней мере, духовно.

— Это точно, — сразу же согласился Мишка. — Не в бровь, а в глаз. Мы — богачи.

— И мне бы хотелось вас похвалить, — сказала Скульд. — Вы не задали ни одного вопроса по существу.

Мишка на это ничего не ответил, только насупился. Пермя пожал плечами и вздохнул.

— Все правильно, — продолжила молодая девушка. — Что нужно — мы и сами скажем. Например, тебе, Хийси.

Леший поднялся на ноги и, приложив правую руку к груди, коротко поклонился.

— Не надо тебе возвращаться в твой лес, — сказала Скульд. — И играть больше не надо. Следи только, чтобы зимой дым от твоей печки тебя не выдал. Вот и все.

— Все? — удивился Мишка, однако больше ничего не спросил и сел в задумчивости.

— Пермя Васильевич, — обратилась девушка к Наследнику. — Твое решение правильное. К тому же, тебя дома дождутся, не стоит беспокоиться.

Илейко, потягивая свое питие, про себя усмехнулся: не могут без таинственности оракулы, как бы они ни выглядели внешне: хоть львы, хоть дамы. Он не претендовал ни на какие предсказания, ему было достаточно той Судьбы, что выпала на его долю. Тридцать три года одиночества научили его многому, в том числе и радости за своих ближних. Почему-то лив испытывал отраду за своих товарищей — они оказались именно теми, общением с которыми можно гордиться.

— Поймите, парни, — вдруг сказала молчавшая доселе старуха Урд. — Ваша жизнь всегда заставляет вас оглядываться назад, череда совершенных ошибок вынуждает краснеть и по сей день, беспокойство о грядущем лишает сна. Ваше настоящее невозможно без прошлого и будущего. Но стоит ли терзать себя пустыми мыслями за свершённое непотребство или за не свершённое великодушие? Нужно ли беспокоиться о том, что наступит, или — не наступит, завтра? Ничего из памяти выбрасывать нельзя, а прочее — суета и томление духа.

— Тринадцать, да еще пятеро — это Орден. Kalparitaristo (kalpa — меч, ritari — рыцарь, risti — крест, такое вот сочетание понятий меченосцев, примечание автора), kalpaveljeskunta (veljes — братство, примечание автора), kalparitarikunta (kunta — способность, примечание автора) — не пустые слова. Кровь — именно благодаря ей создается Орден, — добавила Скульд. — Именно благодаря ей можно терпеть жертвы. И только благодаря ей — принимаются решения, какие бы они ни были.

Зависла неожиданная тишина, сначала незаметная, потом ощутимая и, наконец, тягостная. Лишь только Верданди удалось ее нарушить.

— Это относится к тебе, Илейко Нурманин, по прозванью Чома.

Все посмотрели на лива, тот от неожиданности чуть привстал со своего места. "Пили, ели — все нормально, а понос — у всех буквально", — подумал он и, чтобы не показаться смешным в этом своем движении, поднялся, выпрямляясь во весь свой могучий рост.

— Спасибо вам, добрые женщины, за ваше гостеприимство, — сказал он, откашлявшись. — А мы, пожалуй, пойдем.

— А товарища своего выручать не будете? — хором спросили Норны.

— Какого товарища? — также хором ответили гости.

Получилось забавно, но на этот раз никто не позволил себе улыбнуться. Лимит веселья был исчерпан вчера. Сегодня в ходу были загадки, недомолвки и прочие шарады. Конечно, можно было предположить под "товарищем" отсутствующую на завтраке Заразу, но до прошлого вечера она была кобылой по своей половой принадлежности. Конечно, всякое в жизни случается, некоторые примитивные твари меняют свой пол в зависимости от условий окружающей среды, но хотелось верить, что верная лошадь выше этого. Так как-то привычнее.

— Да сами увидите, если пожелаете, — сказала Верданди.

— А когда увидите — не пожалеете, — добавила Скульд.

— Это вам не по миру пойти, — позволила себе шутку Урд.

— А я согласен! Нам надо посовещаться. Хотелось бы знать, кого не пожалеем, — не хором, но одновременно ответили Мишка, Пермя и Илейко.

Лешему, особенно после слов Скульд, было все равно, где себя применить. До дня возможной реабилитации было еще предостаточно времени, поэтому он никуда не торопился. А в компании всегда веселее, чем одному по лесу болтаться. Тем более, когда собрались вместе такие отважные парни, на которых можно положиться.