Не оставляй меня одну - [5]

Я ждала и ждала. Очень долго. Даже взгляды охранников уже утомили. Стрелки на часах ползли медленно, будто тянули за душу. Странно, обычно Евгений появляется вовремя. Он должен был сопроводить меня в специальное помещение, путь в который я знала чуть ли не лучше него и вполне могла дойти сама. Но таковы правила, он обязан меня сопровождать. Евгений — врач, химик. Я в своем роде уникальна: только я прихожу за инъекцией, и делает ее мне всегда он. Почему только я? Потому что больше союзных Отделу сотрудников вроде меня, в живых не осталось. Евгения я знала еще ребенком, ему сейчас около тридцати пяти лет. Он один из немногих, кто еще помнит меня как действующего агента. В свое время он даже был моим поклонником.

— Госпожа Лазарева! — а вот и он. — Извините, что заставил ждать.

Седоватый сухонький мужчина стоял, нервно потирая руки. Белый халат растрепанно болтался, измазанный в буро-черной грязи, смутно похожей на засохшую кровь. Впрочем, если так оно и было, я бы не удивилась.

— Рад вас видеть в добром здравии. Чудесно выглядите, как всегда, — он действительно обычно был рад меня видеть. — Прошу, идемте.

Я встала и последовала за ним.

— Какие-то проблемы? — поинтересовалась я больше из учтивости, нежели из интереса, впрочем, и не без последнего.

— Ох, при всем уважении, не могу сказать, — он развел руки в стороны, извиняясь. — Секретность, сами понимаете.

Я понимала. И донимать его вопросами дальше не стала. Каждый раз мы шли одним и тем же маршрутом — по лестнице вниз, затем по коридору налево, но сегодня мы свернули в другой коридор, и мне это не понравилось. Подозрительность, давно задремавшая от размеренной мирной жизни, ныне подняла голову.

— Куда мы идем? — напряженно спросила я.

— О, не беспокойтесь. В общем смысле вы правы, у нас небольшие проблемы, и вам придется подождать еще минут двадцать-тридцать, у меня безотлагательно срочное дело, уж простите, пожалуйста. Но по правилам я не могу оставлять вас ждать в рабочей приемной, — мы остановились у двери одной из больничных палат. — Прошу вас, подождите внутри. Я буду вынужден закрыть дверь, но это ради вашей же безопасности.

— Я и так просидела здесь чертову уйму времени, а теперь вы хотите запереть меня, — я скрестила руки на груди и нахмурилась. — Скоро муж домой вернется, и мне бы не хотелось объяснять, где я пропадала. Или, может, вы лично хотите писать объяснительную, почему Отделу приходится придумывать для меня способы сохранить тайну?

Он занервничал сильнее. Неудивительно, моя репутация опасной стервы все еще работает на меня.

— Но вы ведь и без инъекции уйти не можете. Христом-богом вас прошу, госпожа, время. Я и так между молотом и наковальней. Заходите скорее.

Мне крайне не нравилось происходящее, но выбора у меня в любом случае не было. Пришлось зайти.

— Я постараюсь быстрее, — уверил меня Евгений, запирая дверь.

Я осмотрелась. Белоснежная небольшая комнатка. Чистая койка аккуратно заправлена. Тумбочка у кровати. Ковер под ногами. Все это заставило меня поежиться. Я прекрасно знала, что изнутри эта комната не запирается, только снаружи. Я уже была в такой, когда мне было восемнадцать, и никогда ее не забуду…

ТОГДА. Белая комната

— Я принял важное решение.

Влад стоял перед мольбертом с палитрой и кистью в руках. Он делал мой набросок как обычно увлеченно, не замечая, что вся его белая рубашка уже давно покрылась цветными пятнами, и не только она. Краска была везде: на молодом двадцатилетнем лице, на черных вьющихся, как у меня, густых волосах, собранных в небольшой хвост и даже на штанах.

— Какое решение? — не поняла я. — Женишься?

Я лениво развалилась в кресле в длинном домашнем халате, поджав под себя ноги, опираясь на подлокотник боком. Мне всегда нравилось позировать ему, и это совсем не было скучно. Наблюдение за тем, как самозабвенно он отдается тому, чем занимается, приносило массу удовольствия. Если братец женится, то я лишусь своего любимого занятия. Очень жаль.

— Нет, — он общался, не отрываясь от работы, его взгляд то и дело бегал между мной и мольбертом. — Помнишь, Отдел искал добровольцев для их новой экспериментальной иньекции?

Он что, собрался согласиться? Несколько месяцев назад химики Отдела разработали инъекцию вещества, которое неофициально уже успели назвать черной кровью. Основная ее составляющая — вещество черного цвета, которое обнаружили в крови наших главных врагов, культистов бога Гхаттота, коих мы сокращенно звали гхаттитами. На людях инъекция еще не тестировалась, и химики честно предупредили, что с большим шансом возможен летальный исход, однако если все пройдет успешно, у испытуемого откроются невероятные нечеловеческие способности. Несмотря на такой лакомый кусочек, желающих рискнуть жизнью пока не находилось.

— Нет! Ты не имеешь права так поступить. Я против. Ты можешь погибнуть! — возмутилась я, нервно заерзав в кресле.

— Не шевелись! — недовольно рыкнул брат. — Я сказал, что уже принял решение. Я не спрашиваю разрешения, а ставлю тебя в известность. И это не для того, чтобы ты меня отговаривала.

У меня все внутри перевернулось. Это конец. Судя по тону голоса, он не отступится. А мне ведь казалось, что он никогда не бросит меня. Да всю жизнь так было! Он всегда был рядом, помогал, заботился. Всегда был больше, чем просто братом. Он был моей семьей. Всем для меня.