Не осенний мелкий дождичек - [81]

— Для любви, поди, выходят. — Тетя Даша, которая собирала в гостиной на стол, подошла к двери кухни, стала, сложив руки под грудью. — Валя, где у тебя чистые полотенца? Рюмки протереть.

— В шифоньере, на полке. Вино нашли, тетя Даша?

— Чего искать, буфет открыла, понизу сто бутылок…

— Значит, и ваш муж пьет? — разочарованно взглянула на Валентину Света. — Мне показалось, такой трезвый.

— Да ты што всех подряд в пьяницы-то записываешь! — прислонилась плечом к дверному косяку тетя Даша. — Ко времени да в меру — вино доброе зелье. Душу греет и веселит. Уметь выпить, когда след, не пьянство. Поговорка есть: «Пьян, да умен, два угодья в нем».

— Поговорками что хочешь можно оправдать, — отмахнулась Света. — Мы вообще любим все оправдывать, желаемое принимать за действительное. Я вон стала выставлять отметки за четверть, а директор говорит: «Никаких двоек, в нашей школе, запомните, успевают все». — «Как же, говорю, успевают, когда нет знаний! Я ни за что не поставлю тройку тому, кто не заслуживает!» — «А вы, отвечает, не ставьте. Заполните в журнале, что положено, а отметку я сам поставлю». Могу я после этого его уважать?

— Нет, конечно, — присела на табурет Валентина.

— Почему вы так спокойно? — вспыхнула Света. — Это же преступление, мы учим детей лжи, внушаем мысль, что можно не знать ничего, лишь бы официально было заверено, что знания даны. Можно не работать, лишь бы считалось, что ты работаешь… Я вам рассказываю дикие вещи, а вы молчите. Почему? И еще улыбаетесь!

Валентина действительно с доброй улыбкой смотрела на девушку, осознав: именно этим нравится Света, что ей  н е  в с е  р а в н о, именно этим…

— Если бы все было так просто, Света: возмутился, нашумел и сразу исправил зло, — сказала она. — Да, Махотина знают. Действия его не секрет. Мы уже говорили об этом: чем-то кого-то он устраивает. И человека на его место найти трудно: школа у вас отмирающая, в конце пятилетки здесь, в Рафовке, будет построена новая, с интернатом, в Яблоново останутся лишь начальные классы… Есть ли в нашей школе подобное? Есть, Света, недостатков хватает. Но у нас сильный, сложившийся коллектив, мы постоянно воюем…

Света обеими ладонями отбросила за плечи пряди льняных волос, как бы перечеркнув этим жестом начатый ею разговор.

— Ладно, не будем. Мама Валя, а кто вам эта бабушка, тетя Даша?

— Та самая женщина, у которой мы квартировали в Терновке. Помнишь, я рассказывала.

— И она Герой Труда, эта седая старушка?

— Слишком буднична, хочешь сказать? Будничный героизм не виден, а потому часто непостижим. Возьми у меня на столе газету, нашу районку, там есть статья, называется «Баба Гапа». Прочти, если можно, вслух…

Светлана принесла газету и, пока Валентина готовила салат, сначала равнодушно, скептически, а потом все более взволнованно прочла статью.

«Живут еще в наших селах старушки, — начинал, как всегда, своеобразно Бочкин. — Немного их осталось, а есть. Лет по семьдесят пять — восемьдесят, как правило, одинокие, живут в старых хатах, на более чем скромную пенсию… И не ропщут, не жалуются, рады, что есть на хлеб, водят «куренков», потихоньку, верные своей привычке к труду, копаются в огородах. Русские женщины трудовой, незаметной судьбы. А как вдумаешься, кто эти бабы Гапы?.. Первыми шли в коммуны, вступали в колхоз, ни от какого дела не отказывались, несли на своих плечах самое тяжкое. И когда колхозы поднимались, и когда врага выгнали, терпеливо несли свой труд. На их труде все построено, он — фундамент нашей сегодняшней жизни. Загляни в их пенсионное дело, какая профессия? «Работала на разных работах в колхозе…» Животновод, полевод, свекловод, птицевод — все это стало у нас сегодня привилегированной профессией. Труд этот прекрасно окупается, дает почет и уважение. А вот бабы Гапы… Все силы отдали они на «разных работах» и теперь незаметно доживают, получая свою, тоже незаметную, пенсию…»

Бочкин, как всегда, писал сумбурно, статья была полна гипербол, но дышала правдой, трогала за сердце. Света увлеклась, читая, и тетя Даша, подойдя, слушала с грустновато-светлым лицом: это была и ее жизнь, волей случая вознагражденная лучше. Валентина вспоминала: нельзя не вспомнить, невозможно не вспомнить, как это все было, о чем рассказывал в своей статье Бочкин. Ах, Света, если бы ты знала, сколько пришлось воевать, сколько сейчас приходится воевать… В обычной жизни фронт невидим, не всегда сразу поймешь, кто друг, кто враг.

2

…В окно постучали, осторожно, чуть-чуть. Валентина прислушалась: тихо. Ветер о ставню? Нет, кто-то возится у двери. Надо открыть.

На крыльце, помахивая кнутом, стояла женщина, в темноте она показалась Валентине устрашающе мощной.

— Тихомирова из газеты тут живе? — прогудела дяди Семеновым басом. — Я Шулейко, бригадир совхоза «Павловский». Побалакать бы надо, — голос ее, необычайно густого тембра, звучал упрямо-настойчиво.

— Проходите, пожалуйста, — Валентина пропустила Шулейко впереди себя, удивляясь, зачем понадобилась она этой могучей посетительнице.

Володя стоял посреди комнаты, заложив руки в карманы, размышляя над чем-то, ведомым ему одному. Шулейко внимательно посмотрела на него: