Не оглядывайся! - [36]

— Добрый день!

Человек в темно-синем халате действительно остановился.

Холланд откашлялся.

— Вы здесь работаете?

— Да. — Человек кивнул в сторону крематория. — Я здесь, что называется, за старшего. — Он улыбнулся открытой улыбкой, как будто не боялся ничего на свете, видел всю человеческую несостоятельность и возвышался над ней. — Я работаю здесь уже двадцать лет. Красивое место, вам не кажется?

Холланд кивнул.

— Точно. Я тут хожу и размышляю, — пробормотал он, — о прошлом и все такое. — Он нервно хихикнул. — Рано или поздно каждый ляжет в землю. Неизбежно. — Рука в кармане ощупывала пуговицу.

— Неизбежно. У вас здесь родственники?

— Нет, не здесь. Они похоронены дома на кладбище. Мы никогда не кремировали покойников. Я даже не знаю, что это такое, — смущенно сказал он. — Я имею в виду кремацию. Но, наверное, это не так уж важно, когда прах идет к праху. Хоронить или кремировать. Однако, сделать нужно. Не то чтобы я собрался помирать, но решил, что пора определиться. В том смысле, хочу ли я, чтобы меня похоронили или кремировали.

Улыбка сошла с лица служителя крематория. Он внимательно смотрел на полного мужчину в сером пальто и думал, сколько сил ему стоило прийти сюда и исполнить свой долг. Люди по многим причинам бродят здесь среди могил. Он научился распознавать их и никогда не ошибался.

— Это важное решение, я считаю. Его надо принять обдуманно. Люди вообще должны больше думать о собственной смерти.

— Правда?

Холланд явно испытывал облегчение. Он вынул руки из карманов.

— Но люди часто боятся спрашивать о похоронах. — Он запнулся. — Боятся, что о них плохо подумают. Что они не в своем уме, если хотят узнать о процессе кремации, о том, как это происходит.

— Каждый имеет право это знать, — ответил служитель крематория умиротворяюще. — Просто мало кто отваживается спросить. Есть люди, которые не хотят этого знать. Но если кто-то хочет, я очень хорошо его понимаю. Мы можем пройтись немного, и я вам расскажу.

Холланд благодарно кивнул. Он чувствовал покой рядом с этим дружелюбным человеком. Человеком его возраста, худым, с поредевшими волосами. Они побрели рядом по тропинке. Галька тихо потрескивала под их ногами, а легкий ветерок гладил Холланда по лбу, словно утешающая рука.

— Все это на самом деле очень просто, — начал служитель крематория. — В печь ставится гроб с телом. У нас собственные гробы для кремации, деревянные, ручной работы, все как положено. Так что не думайте, будто мы вынимаем покойников из гробов и кладем в печь.

Холланд кивнул и снова сжал руки в кулаки.

— Печь очень большая. Здесь у нас стоят две штуки. Они электрические, в них сильное пламя. Температура достигает почти двух тысяч градусов. — Служитель улыбнулся и посмотрел вверх, как будто хотел поймать слабый солнечный луч. — Все, во что одеты покойники, тоже попадает в печь. Вещи и украшения, которые не сгорают, мы кладем потом в урну. Кардиостимуляторы или ткани, имплантированные внутрь тела, мы вынимаем. До вас наверняка доходили слухи, что украшения из благородных металлов воруют из гробов. Но это неправда, — сказал он убежденно. — Неправда. — Они приближались к двери крематория. — Кости и зубы размалываются на мельнице в мелкую, похожую на песок, серо-белую пыль.

Услышав о мельнице, Эдди подумал о ее пальцах. Тонких, красивых пальцах, на одном из них — маленькое серебряное кольцо. И его собственные пальцы скрючились в карманах от ужаса.

— Мы следим за процессом. В печи есть стеклянная дверь. Примерно через два часа мы выметаем из печи все — и получается маленькая кучка тончайшей золы, меньше, чем люди, наверное, себе представляют.

Следят за процессом? Через стеклянные двери? Они будут смотреть внутрь на Анни, пока она горит?

— Я могу показать вам печи, если хотите.

— Нет, нет!

Он прижал руки к бокам, безнадежно пытаясь удержать дрожь.

— Эта зола очень чистая, самая чистая зола в мире. Похожа на мелкий песок. В старые времена такую золу использовали в медицинских целях, вы знали об этом? Помимо прочего, ей посыпали экзему. Ее даже ели. Она содержит соли и минералы. Мы процеживаем ее и помещаем в урну. Урну вы можете выбрать сами, есть разные варианты. Она закрывается и опечатывается, а потом опускается в могилу, внутрь маленькой шахты. Этот процесс мы называем погружением урны.

Он придержал дверь для Холланда, который первым зашел в полутемное здание.

— В конечном итоге это ускорение процесса. В каком-то смысле чище. Прах к праху, мы все превратимся в пыль, но при обычном погребении это очень долгий процесс. Это занимает двадцать лет. Иногда тридцать или сорок, все зависит от почвы. В этом районе в земле много песка и глины, поэтому это длится дольше.

— Мне это нравится, — тихо сказал Холланд. — Прах к праху.

— Не правда ли? Некоторые хотят, чтобы их развеяли по ветру. К сожалению, в нашей стране это запрещено, тут довольно строгие правила. По закону погребение должно быть совершено на церковной земле.

— Не так уж глупо. — Холланд прочистил горло. — Но знаете, такие странные образы возникают перед глазами. Лежащий в земле гниет. Звучит не очень здорово. Но гореть…