Не оглядывайся - [12]

Под ней что-то зашелестело.

Привстав, я отбросила подушку. Из-под одеяла высовывался уголок желтой бумаги, свернутой треугольником. Я была уверена, что этим утром его здесь не было. Дрожащими руками я развернула его.

У меня перехватило дыхание, и я, отбросив письмо, снова повалилась на кровать. Сердце бешено колотилось, я закрыла глаза, но все равно видела написанные на листке слова:

Не оглядывайся. Тебе не понравится то, что ты увидишь.

ГЛАВА 4

Я спрыгнула с кровати, выбежала в коридор и тут же столкнулась с братом.

— Ух ты! — Скотт схватил меня за плечи и крепко держал, а то бы я наверняка рухнула на пол. — Сбрось-ка скорость, — улыбаясь, сказал он.

Я не сводила с него глаз, лихорадочно пытаясь отдышаться.

— Там… там это…

Улыбка сошла с его лица.

— О чем ты, Сэм? — Не дождавшись моего ответа, он слегка потряс меня. — Что ты пытаешься сказать?

Справившись с паникой, я высвободилась из его рук.

— Там записка под моей подушкой.

— Что?

Отстранив меня, брат направился в мою спальню. Я пошла за ним, но остановилась в дверях, наблюдая, как он, подойдя к кровати, взял записку так, словно это была ядовитая змея.

— «Не оглядывайся. Тебе не понравится то, что ты увидишь». Что за дерьмо? — Он повернулся, держа записку в поднятой руке. — Кто здесь был, Сэм?

— Не знаю. По-моему, никто… — Я замолчала. Ведь я действительно понятия не имела, чьих рук это дело.

— А может, кто-нибудь из твоих подруг забрел сюда. Может быть такое?

Ужасная мысль буквально поразила меня.

— Мои… мои подруги были у нас сегодня утром. И две из них выходили из кухни в ванную комнату, — я нахмурилась, вспоминая. — Вероника выходила… по-моему, три раза.

— Ведь, кроме них, в нашем доме никого больше не было. — На его лице ходили желваки, пока он внимательно изучал эту нелепую писанину. — Это смахивает… даже не знаю на что. Это точно кто-то из них.

Его уверенное заключение мне не понравилось. Сегодняшние гостьи считались моими лучшими подругами, и даже при том, что я их не помнила, мне не хотелось верить в то, что одна из них оставила эту записку.

— Но если исходить из твоей теории, то ведь и ты был дома. И тоже мог это сделать.

Брат вытаращил глаза.

— Отличная мысль, давай развивай ее дальше. Это просто глупая шутка. — Подойдя к столу, он смял листок.

— Что ты делаешь? — Я рванулась к нему, чтобы остановить его, но Скотт бросил листок в мусорную корзину. — Зачем ты его выбросил? Это же… улика.

— Улика? Кто-то потешается над тобой! — Нахмурившись, он скрестил руки на груди. — И я готов держать пари, что это кто-то из твоих пустоголовых подружек.

— Мои подруги не пустоголовые.

Склонив голову набок, он посмотрел мне в глаза.

— Но ведь ты же не помнишь своих подруг.

— Дельное замечание. — Я плюхнулась на край кровати. — Ну зачем кому-то оставлять мне подобную записку? И ничего смешного в этом нет… Это… скорее предостережение.

Секунду поколебавшись, Скотт возразил:

— Сэм, да это же шутка.

Я смотрела на мусорную корзину. Нет, мне это шуткой не казалось. Меня била дрожь. С моей точки зрения, это было явное предупреждение. «Угроза», — прошептал голос внутри меня.

— Послушай, ведь ты такого натерпелась… — Скотт, кашлянув, смотрел в сторону, и я, повернувшись к нему, заметила это. — Честно говоря, я и представить себе не могу, каким безбашенным уродом надо быть, чтобы не понимать, в каком ты состоянии, но ты не позволяй этим девкам так издеваться над собой.

— Не позволю. — Я почувствовала необходимость защищаться.

— И по-моему, тебе не надо рассказывать об этом ни маме, ни папе. Они же сразу ошизеют и вообще никогда не выпустят тебя из дома.

Да, черт возьми. А ведь он снова прав.

— Ну, а что, если кто-нибудь из этих девчонок знает, что случилось? Ведь Касси все еще не нашли, и…

— И что, Сэм? Ты что, собираешься учинить им допрос, размахивая перед их носом запиской, которую нашла? Припереть их к стенке и потребовать ответа?

— Может быть, и так, — ответила я, скрестив на груди руки.

Качая головой, Скотт направился к двери.

— Да выбрось ты это из головы, Сэм. Это же шутка. И если уж говорить по-честному, то когда дело касается Касси, с глаз долой, из сердца вон.

Повернувшись к нему, я впилась в него взглядом.

— Что ты имеешь ввиду?

Его челюсть задвигалась.

— Я лишь хочу сказать, что… что, слава богу, пропал не хороший человек. Не такой, как Джулия.

— Джулия?

Скотт вздохнул:

— Моя подружка. Вы же тоже с ней дружили, но из-за того, что она надевала фиолетовую одежду в неположенный день или еще из-за какой-то хрени типа этой…

— Я никогда не перестала бы дружить с человеком из-за того, что он появился в фиолетовой одежде в неположенный день!

Скотт поднял брови и несколько мгновений смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Знаешь, что ни говори, но Касси была хуже… хуже тебя. И это не просто слова. Ты стала другим человеком после того, как начала общаться с нею. Большинство тех, кто ее знал… Они, возможно, даже рады, что она пропала. В том числе и ее подруги.

Эти слова брата не выходили у меня из головы весь остаток дня субботы и преследовали меня в воскресенье. Узнать о том, что в глазах большинства людей ты выглядишь настоящей сукой, — это одно, но узнать, что твоя лучшая пропавшая подруга имела такую же репутацию, — это уже совсем другое. Если мы действительно были такими стервами, зачем тогда люди нас искали?