Не обязан жениться - [20]

– Беременные женщины тысячи лет готовили без проблем.

– Эта беременная женщина может себя не утруждать. – Он положил руку ей на плечо.

Джиллиан вздрогнула, словно от электрошока, и поспешно отодвинулась.

– Мои прикосновения тебе неприятны? – спросил Макс.

Он читал, что многие женщины во время беременности не хотят секса, но надеялся, что Джиллиан попадет в число тех, у кого беременность, напротив, возбуждает желание. Все это время ему безумно не хватало секса с ней. Кроме того, он надеялся, что постель поможет им вновь найти взаимопонимание.

Джиллиан промолчала. Открыв контейнеры с едой, она ловко разложила блюда по тарелкам, по-прежнему не говоря ни слова. Тем временем Макс отнес в маленькую гостиную приборы, поставил на стол стаканы.

– Я хочу поесть на диване! – крикнула из кухни Джиллиан по-прежнему раздраженным тоном.

Казалось, она злится на него за то, что он сам не догадался об этом. Не очень понимая, как он мог прочесть ее мысли, Макс перенес все на кофейный столик рядом с диваном.

– Что ты будешь пить? – спросил он.

– Молоко, – недовольно скривилась Джиллиан. – Оно полезно для ребенка.

– Кальций есть во многих продуктах. Не обязательно пить молоко, если не хочешь.

Раньше она любила молоко. Или все это из-за беременности?

– Прекрати надо мной трястись! – Джиллиан зло сверкнула глазами.

– Ты предпочла бы, чтобы я не думал о том, чего ты хочешь?

– Да. Так было бы проще.

– Что было бы проще?

– Сам знаешь.

– Ты имеешь в виду свою так называемую проблему выбора?

– Она не так называемая!

Раздражение росло в нем, кажется, уже не уступая ее собственному. Но Макс контролировал себя, по-прежнему говоря твердо и уверенно.

– Когда речь идет о нашем ребенке, никакого выбора быть не может. Ты сама это понимаешь, просто не хочешь себе в этом признаться.

– А у твоей матери был выбор?

Странный вопрос! Неужели Джиллиан полагает, что его мать могла выйти за его отца лишь по подобной причине? Эта мысль больно ранила гордость Макса, и, отвечая, он не сумел сдержать раздражения:

– Она не была беременна, когда выходила замуж, если тебя интересует именно это. Она забеременела лишь через два года после свадьбы.

– Тогда почему она вышла замуж за твоего отца?

Она задала этот вопрос таким тоном, словно войти в его семью было хуже смерти. Это был уже не легкий укол, а мощный рассчитанный удар по его фамильной чести.

– Многие женщины были бы счастливы получить предложение от моего отца, – огрызнулся Макс.

– Но она ведь знала о графине, когда выходила замуж? – недовольно скривившись, спросила Джиллиан.

При этих ее словах Макс нахмурился. Конечно, они говорили об этом и раньше, и все же ему было неприятно упоминание о любовной интрижке отца, которая многие годы отравляла ему жизнь.

– Знала. И что?

– Не представляю, как можно выйти замуж за мужчину, у которого роман с другой.

– Ну, тебе-то незачем переживать по этому поводу.

Макс был твердо уверен, что не повторит ошибок отца. Романтическая страсть приносит лишь боль, отвлекая от того, что действительно важно, и мешая исполнять свой долг.

– Однажды ты можешь влюбиться в другую, – неуверенно предположила Джиллиан.

Слава богу, она, кажется, понимает, насколько это маловероятно!

– Если бы я в кого и влюбился, то в тебя.

Уж это-то она осознает, Макс был в этом уверен.

И тут его ждал удар. Как оказалось, одни и те же слова они слышали и воспринимали совершенно по-разному!

– Неужели ты не понимаешь, что твои рассуждения разрывают мне сердце? – тихо покачала головой Джиллиан.

Нет, он этого не понимал. Он-то думал, что ей будет приятно об этом услышать!

– Ты бы предпочла, чтобы я лгал тебе?

– Я бы предпочла, чтобы ты любил меня.

Он хотел отвернуться, чтобы не видеть боли, отражавшейся в ее глазах. Но нет: у него хватит сил, чтобы принять последствия собственных слов.

– Мне очень жаль.

– Эти же слова ты сказал, когда уходил десять недель назад.

– Я был искренен.

Не монстр же он в самом деле!

Нахмурившись, Джиллиан вернулась к ужину. Посыпая цыпленка свежим пармезаном, она старалась не смотреть на Макса.

– Боюсь, мы не сможем обойтись без скандала, – проговорила она.

– Если только небольшого. Но если грамотно его разрулить, он не повредит моей стране. У меня отличные специалисты по связям с общественностью.

Разумеется, пресса будет неистовствовать. Его свадьба станет для журналистов горячей новостью, но его пиарщики будут наготове: шум утихнет очень быстро, оставив лишь положительные эмоции. Если только новость об их разрыве не просочится в прессу раньше, чем информация о свадьбе и будущем ребенке.

– Этим занимается Демьян?

Макс не понял вопроса:

– Ты же знаешь, он – исполнительный директор компании «Юркович-Таннер».

– Я имею в виду, он настоящий Макиавелли. Заниматься пиаром – как раз для него.

– Я скажу ему, что ты так считаешь.

– Скажи. И еще скажи, что нехорошо нанимать хакеров, чтобы копаться в чужих медицинских картах.

– Об этом лучше скажи ему сама.

Сам Макс был очень благодарен кузену за предусмотрительность.

– Скажу, разумеется. Может, сотрудники вашей фирмы его и боятся, но я – нет.

– Его многие боятся, это так.

О Максе говорили то же самое, хоть он и был прирожденным дипломатом. А Демьяну было значительно проще – его не смущали вопросы политической необходимости.